Дарья Вайзман - Зрачок Истины

Лицо Сидоркова выглядело отталкивающе: нос, как у Кощея, мешки под глазами, обвислая кожа и взгляд идиота, но счастливого идиота.

– А то, – отвечал он, залпом выпив рюмку водки, – мне второй мегеры не надо. Вон она меня как, – он задрал штанину на правой ноге и показал Ивану уродливый шрам, заросший белой кожей. – Это она меня кочергой.

– А вы её били?

– Бывало. Но я в ответ. Она первой начинала.

– Она пыталась вас убить?

– Нет, – протянул он, возмущенно посмотрев на Ивана. – Она была истеричкой, но трусливой.

– То есть убивать вас никто не пытался?

– Пыталась. Дочка моя.

Иван на несколько секунд замер, не веря своим ушам.

– Дочка? – тихо переспросил он.

– Да, жена её Лёликом звала.

«Лёлик, – Иван снова вспомнил психушку и как орала жена Сидоркова, услышав это имя».

– У вас только одна дочка?

– Да.

– И…и? – Иван пытался подобрать слова, пока его собеседник уплетал салат. – Вы уверены, что это была она?

– Я её сам видел.

– Но как? Как она могла, она же была ребенком…

– Как-как? Я спал в лодке. От жены сбежал и спал. Слышу, кто-то лодку ломает. Краем глаза вижу – дочка. Но думаю, играет. А потом очухался по горло в воде.

– И лодку испортила ваша дочь? Вы уверены?

Учитывая, насколько пьян был Сидорков в день его несостоявшегося утопления, его показания вызывали очень большие сомнения.

– Что ж я свою дочь не признаю? А я вам её покажу, – он полез в ящик старого стола, за которым они сидели, и достал оттуда своими засаленными руками несколько фотографий. – Хотите с ней познакомиться? Она не замужем.

Иван кивнул, но всё, чего он на тот момент хотел – это увидеть лицо той самой дочки.

– Вот она моя красавица, – сказал Сидорков.

Глаза Ивана застыли на фото девушки. Это была Олеся.

– Вы уверены, что это ваша дочь? – переспросил он.

– Уверен. Вот жена была не уверена. Она думала, что ей ребенка в роддоме поменяли, – Сидорков расхохотался, во весь свой беззубый рот. – Потому что дочка рыжей родилась. Вот дура баба!

– Разве ваша дочь не умерла?

– Да она вся в меня. Живучая!

– Ваша жена думает иначе.

– Да она дура сумасшедшая. Как узнала, что я не помер, так сразу свихнулась с горя. Так она меня ненавидела.

– А ваша дочь?

– И она тоже. Такая же вредная. Вся в мать. А я еще ей письма ношу от матери.

«Конечно, вряд ли его психопатке жене кто-то выдал бы адрес Олеси», – подумал Иван.

– Вы видитесь с женой? – спросил он.

– Нет, конечно. Она письма шлет на мой старый адрес. Новые жильцы мне их передают. Не выкидывать же!

– Так жена знает, что ваша дочь жива?

– Это я не знаю. Может, она моему отцу пишет. Они друг друга терпеть не могли.

– Почему?

«Хотя, что за странный вопрос. И так всё ясно».

– Отец у меня был суровый. Он считал, что жена на меня плохо влияет. Он-то ее и засадил в дурку, как случай выдался. И еще хотел, чтоб я фамилию сменил.

Сидорков засмеялся.

– А вы?

– Я не стал. Оставил фамилию матери. Всё равно жену не выпустят. Быстрее я пить брошу. Я до женитьбы не пил и не курил. А сейчас вон никак не могу бросить.

– А дом вам дочка купила?

– Родители ей наследство оставили, она мне и подкинула деньжат. Да ты пей, чего стесняешься?

Иван записал показания Сидоркова, несколько раз внимательно их перечитал и только потом выпил. Впрочем, с первой же рюмки он понял, что алкоголиком ему не стать – водка оказалась слишком горькой. Он поблагодарил за всё хозяина и ушел.

Павел поначалу даже обрадовался, что из всех подозреваемых ему досталась не Светлана. Охмурять её ради информации он хотел меньше всего. К тому же она ему даже не нравилась. Одно её фото (то самое – с первой страницы ее паспорта) вызывало у него тошноту. Так что сыграть симпатию он бы, скорей всего, не смог. Актер из него был паршивый. Иван знал это, как никто другой. Вот и отправил его следить за Давидом.

Павел даже взял у Вадима его новенький мотороллер. После смерти Петра они сдружились. К несчастью, мотороллер не помог Павлу достать что-либо, кроме фотографии подозреваемого. К тому же подходило время возвращать транспорт законному владельцу.

Павел пригнал мотороллер к подъезду Вадима, а пока ждал его, изучал в своем телефоне фотографии, которые удалось сделать.

– Вот он мой мальчик! – воскликнул Вадим, едва увидев своего «железного жеребца», и даже не поприветствовал Павла.

– Дашь еще на пару дней? – спросил его тот.

– Неа, даже не проси. Мне самому нужен. Я курьером устроился.