Фредерик Дар - Убийца. Бесполезное расследование

— На сей раз я не позволю тебе уйти, Луиза, слышишь? Я не позволю тебе уйти! Уж лучше убью собственными руками!

На помощь жене подоспел папаша Жаррье. Мне показалось, что он сказал:

— Я вам объясню… Он тяжело болен… — Он тихонько обнял меня за плечи, помогая подняться. — Пошли, Мишель, нужно отдохнуть…

Сам не знаю почему, но я вдруг расплакался. Жаррье вывел меня из зала, а его жена занялась Сесиль, о которой я совершенно забыл. Впрочем, я забыл обо всем, кроме чудовищной боли, разрывавшей мой череп.

— Вызвать доктора? — спросил папаша Жаррье, помогая мне раздеться.

Я хмыкнул.

— Доктора!.. Никто ничего не может для меня сделать!..

Я выпил две таблетки снотворного, чтобы погрузиться в спасительное забытье.

— Не буду закрывать дверь на ключ, чтобы можно было быстро войти, если вам что-нибудь понадобится…

Закрыв глаза, я жаждал погрузиться в сон, из которого обычно выходил отдохнувшим, спокойным, хоть и никогда не мог вспомнить о том, что со мной было накануне.

В мозгу постепенно прояснялось. Сознание возвращалось порциями. Приоткрыв веки, я постепенно начинал понимать, что вижу. Потом мало-помалу оживала память. Сколько времени я спал? Восемнадцать, двадцать часов? Пока я раздумывал над этим вопросом, в дверь постучали.

— Войдите.

На пороге появился папаша Жаррье.

— Ну что, мсье Мишель, как вы себя чувствуете?

— Освобожденным… Все кончилось.

Жаррье пересек комнату и открыл ставни. Я закрыл глаза от яркого света, залившего комнату. Он приблизился и внимательно посмотрел на меня.

— Не скажешь, что вы хорошо выглядите.

— Я никогда не выгляжу хорошо после приступов.

— Вам уже не больно?

— Нет. В котором часу я пришел вчера вечером?

— Около половины восьмого… Вы поужинали с малышкой…

— С малышкой?

И вдруг я вспомнил. Девочка, брошенная каким-то донжуаном из Сен-Клода, которая хотела умереть. Я рассмеялся.

— Надеюсь, ее приступ тоже кончился. Она уехала?

— Да.

— Ничего не просила мне передать?

— Нет.

Не знаю, было ли это плодом моего воображения, но мне показалось, что он не смотрел на меня так открыто, как обычно.

— Хотите завтракать?

— Только черный кофе. В котором часу я пошел спать?

— Около девяти часов… Я сам уложил вас. Приступ начался внизу…

— Бедный Жаррье, извините меня за все неприятности, которые я вам причиняю.

Он пожал плечами.

— Я знаю, через что вы прошли, мсье Мишель. Если бы наши мальчики вернулись в таком состоянии, как вы, я ухаживал бы за ними… Вы в некотором роде наш сын…

У меня пересохло в горле, и я не мог проронить ни звука, только сжал его руку.

— Мсье Сандрей просил, чтобы вы позвонили ему, как только проснетесь, волнуется за вас. Я скажу, что все в порядке, хорошо?

— Все в порядке, отец Жаррье, не стоит его беспокоить, я сам зайду в комиссариат.

Когда Пьер вошел в мою комнату, я как раз допивал кофе. К моему удивлению, за ним следовал Оноре Вириа.

— Здравствуй, Мишель. Как дела?

Его тон удивил меня.

— Приступ прошел. Думаю, что смогу поужинать сегодня с тобой и Каролиной.

Тут я сообразил, что они как-то странно смотрят на меня.

— Что случилось, Пьер?

Он сел рядом со мной на кровать, а Вириа — на единственный в комнате стул.

— Ты оказался прав относительно этой… Альберты, что так заинтересовала тебя. Она действительно была беременна.

— А ты откуда знаешь?

— Вскрытие показало.

— Вскры..? Она что?..

— Да.

Бедная девочка. Значит, ей не хватило смелости нести дальше свой крест… А я не смог найти слов, которые хоть немного облегчили бы ей жизнь, и злился на себя за это.

— Как она покончила с собой?

— Она не покончила с собой.

— Что?!

— Ее убили сегодня ночью в номере.

Папаша Жаррье обнаружил преступление в десять часов утра, когда, удивившись, что клиентка до сих пор не спустилась, поднялся и долго стучал к ней в номер. Судя по всему, убийца хорошо знал гостиницу. Он вошел через заднюю дверь, ведущую в сарайчик, где хозяин хранил старые, ненужные инструменты.

— Ты ничего не слышал этой ночью?

— Я был в таком состоянии…

— Конечно.

В разговор вмешался Вириа.

— Самое интересное, что и ближайшие соседи жертвы ничего не слышали.

— В это трудно поверить!

— Есть только одно разумное объяснение. Она знала того, кто вошел к ней в номер, и не боялась его. Он спокойно смог ударить ее, а когда она потеряла сознание, завершил свое грязное дело.