Шарль Эксбрайя - Не сердись, Иможен. Овернские влюбленные. Вы помните Пако?

— Мисс Мак-Картри, — сдавленным голосом пробормотал несчастный, — вам очень повезло, что вы не мужчина!

— Глядя на вас, мистер Арчтафт, я в этом не сомневаюсь!

Дженис не без лукавства выжидала, пока атмосфера накалится до предела. Наконец она подошла к шотландке и, мягко взяв за руку, произнесла сакраментальную фразу, с утра до вечера повторявшуюся в этой части административных служб Адмиралтейства:

— Не сердитесь, Иможен!

Потом, повернувшись к начальнику, она с улыбкой проговорила:

— Я думаю, это обычное недоразумение, мистер Арчтафт.

Анорин, мечтавший сделать мисс Левис своей супругой, не посмел спорить и, бормоча угрозы, удалился к себе в кабинет. Дженис тоже села на место, и в бюро воцарился покой, во всяком случае — на некоторое время, ибо там, где была Иможен, тишина никогда не наступала надолго.

Меньше чем через час после этого происшествия зазвонил внутренний телефон. Начальник отдела просил мисс Мак-Картри подняться к нему в кабинет. Большинство сослуживиц с сочувствием посмотрели на Иможен. Неужели шутка зашла слишком далеко? Однако шотландка, понимая, что на нее обращены все взгляды, постаралась держаться на высоте.

— Должно быть, очередные происки этого проклятого валлийца! — бросила она, выразительно посмотрев на мисс Левис.

Джон Масберри славился элегантностью на все Адмиралтейство. Закончив Оксфорд, он приобрел ту неподражаемую утонченность, от которой вибрирует сердце каждой англичанки, мечтающей однажды, пусть хоть на денек, попасть в «high society» [7] Высшее общество (англ.). . Теперь Масберри возглавлял отдел, в одном из бюро которого трудилась Иможен Мак-Картри, знал, что его весьма ценят наверху, и пользовался великолепной репутацией. Даже те, кому не особенно нравилось высокомерие, проглядывавшее за внешней любезностью, предсказывали, что Масберри доберется до высших ступеней лестницы и — кто знает? — возможно, когда-нибудь заменит сэра Дэвида Вулиша, хозяина Разведывательного управления Адмиралтейства. Мисс Мак-Картри принадлежала к числу тех, кто не любил Масберри. Она ставила в вину начальнику отдела, во-первых, то, что он родился в Лондоне от таких же коренных лондонцев, а во-вторых, чванливую снисходительность ко всему персоналу вообще и к ней, Иможен, в частности. От одного этого кровь гордой шотландки мгновенно закипала. Когда она вошла в кабинет, Джон Масберри с обычной ледяной вежливостью поднялся из-за стола.

— Будьте любезны сесть, мисс Мак-Картри… Я только что беседовал по телефону с мистером Арчтафтом, и он жаловался, будто вы его оскорбили…

— Мистер Арчтафт — валлиец…

— Национальность мистера Арчтафта не имеет никакого отношения к делу, и я просил бы вас ответить на мой вопрос.

Иможен начала всерьез нервничать.

— Мы повздорили…

— Мисс Мак-Картри, никакие ссоры между начальником бюро и простой служащей совершенно невозможны! Мне бы хотелось, чтобы вы это хорошенько запомнили.

— Только из-за того, что я простая служащая, как вы мне любезно напомнили, мистер Масберри, я не стану терпеть, чтобы со мной разговаривали непозволительным тоном!

— Вы, очевидно, считаете себя очень важной, а то и незаменимой особой?

— Не думаю, чтобы в этом учреждении хоть кого-то нельзя было бы заменить, мистер Масберри.

— Узнаю шотландский здравый смысл.

— Жаль, что англичане его напрочь лишены!

Мистер Масберри на мгновение лишился дара речи.

— С вашей стороны было бы весьма разумно принести мне извинения, мисс Мак-Картри, — вкрадчиво заметил он.

— Сожалею, сэр, но это не в моих привычках.

— В таком случае мне придется заставить вас отступить от ваших правил!

— Позвольте мне в этом усомниться.

— Я прошу вас уйти, мисс Мак-Картри.

— С удовольствием, мистер Масберри.

Как только шотландка покинула кабинет, мистер Масберри связался с секретаршей Большого Босса и спросил, может ли сэр Дэвид Вулиш его принять.

Сэру Дэвиду Вулишу было лет шестьдесят. Почти никогда не сталкиваясь непосредственно с административным персоналом Разведывательного управления, он тем не менее знал чуть ли не всю подноготную каждого или каждой из служащих. В отличие от Джона Масберри улыбчивый и неизменно доброжелательный сэр Дэвид пользовался всеобщей любовью, но близкие знакомые утверждали, что под улыбкой скрывается железная, непоколебимая воля. Как человеку с чувством юмора ему доставляло большое удовольствие шокировать слишком корректного Джона Масберри. Вот и на сей раз он встретил подчиненного несколько фамильярным обращением: