Шарль Эксбрайя - Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

— Я говорю с Фрэнсисом Бессеттом?

— Да… С кем имею честь?

— Гарри Осли…

— Гарри Осли?… Простите, но я не могу припомнить…

— Я друг вашего отца… Мы познакомились во время войны… Я хотел позвонить вам, как только узнал о смерти Билла, но был болен… Знаете, я старый человек и только сегодня утром вышел из больницы Брод Грин… Извините, но мне трудно передвигаться…

— Что вы, мистер Осли, с вашей стороны весьма любезно, что вы позвонили…

— Я очень любил вашего отца, мистер Бессетт…

— Благодарю вас…

— Я хотел бы встретиться с вами как можно скорей…

— Не беспокойтесь об этом, пожалуйста…

— Накануне своей гибели ваш отец оставил у меня письмо, которое я должен был передать вам, если с ним случится несчастье.

— Что вы сказали?

Фрэнсис услышал на другом конце провода астматическое дыхание, затем Осли повторил слово в слово ту же фразу. Бессетт забеспокоился:

— Вы хотите сказать, что у отца было предчувствие смерти?

Осли немного помолчал, а затем твердо произнес:

— Все это куда более серьезно, мистер Бессетт… Уверен, что ваш отец знал о грозящей ему опасности.

— Но ведь этого не может быть! Кто и почему мог угрожать моим родителям?

— Не знаю, мистер Бессетт, но смею вас заверить, что накануне своей гибели ваш отец заходил на Лодор Роут, в дом миссис Гарриссон. Это мой адрес…

— И что?

— Он сообщил мне, что случайно узнал об одном опасном секрете и что, если догадаются, что он его знает, — его жизнь будет в опасности.

— Догадаются? Кто догадается?

— Этого он не сказал, мистер Бессетт.

— Но почему же он тогда не сообщил в полицию?

— Он сомневался, что ему поверят.

— А вы случайно не знаете, что это за секрет?

— Нет, мистер Бессетт. Он только вручил мне это письмо, в котором, наверное, постарался все объяснить.

— Послушайте, мистер Осли, я весьма признателен вам, но мне кажется, что гибель моих родителей произвела на вас чересчур сильное впечатление и вы, скорее всего, преувеличиваете причину этого поступка отца.

— Ваш отец, мистер Бессетт, опасался, что его убьют, и он погиб, не так ли?

— В дорожной аварии, мистер Осли, в аварии!

— Это не первый случай, когда преступлению придают вид обычной аварии!

— Преступлению?!

— Почему же тогда этот водитель смылся?

Пораженный Фрэнсис не знал, что возразить, и Осли продолжал:

— Вы слушаете, мистер Бессетт?

— Да, да, простите, то, что вы рассказали, настолько невероятно…

— Возможно, вы найдете всему объяснение в письме, но вам нужно поторопиться, — время не ждет!

— Почему?

— У меня создалось впечатление, что за мной следят с тех пор, как я вышел из больницы, где, кстати, мои вещи перерыли, вероятно, в надежде найти письмо… Но я ношу его при себе, под повязкой на теле.

— Извините меня, мистер Осли, но я не был подготовлен к такому известию… Вы уверены, что не преувеличиваете? Зачем кому-то за вами следить?

— Возможно из-за того, что слежка за вашим отцом уже велась, когда он заходил ко мне… Так что поспешите, мистер Бессетт, поспешите, как только сможете!.. И будьте сами осторожны…

— Сам?

— Убийцы вашего отца не остановятся перед новым убийством, если догадаются, что вы знаете то, что я вам рассказал.

— А как же вы сами, мистер Осли?

— Я? Мне и так-то недолго осталось. Сейчас главное, — кто успеет первым: вы или они.

— Где находится Лодор Роут?

— Позади Уокхилл Парка, на Уокхилл Роут.

— Я сейчас буду, мистер Осли, но, по-моему, вам все же нужно предупредить полицию.

— Я не люблю лягавых. Вам нужно будет найти миссис Гарриссон, и она покажет, где моя комната. Поспешите…

Фрэнсис держал трубку в руке, хоть из нее уже слышались короткие гудки. Весь его грустный мир, более меланхоличный, чем беспокойный, за одну минуту перевернулся и стал миром насилия и ужасов, то есть тем миром, для которого он совершенно не был создан. Ему казалось невероятным, что Билл и Мод могли быть замешаны в какой-то грязи, зачастую являющейся уделом больших городов и, особенно, — больших портов. Какие дела могли связывать его мать с бандитами? Каким образом путь его отца мог пересечься с грязной дорогой ночных джентльменов удачи? Став перед задачей, которую предстояло решить, и понимая, что сделать это у него не было сил, Бессетт инстинктивно решил прибегнуть к чьей-нибудь помощи. Он дозвонился Берту в бюро. Лимсей, узнав в чем дело, поначалу просто не поверил во все это. Он попытался убедить своего друга, что тот стал жертвой плохой шутки или фантазий одного из тех наполовину сумасшедших, которыми полны большие города. Но все же, не желая отказывать Фрэнсису в помощи, он попросил дать ему несколько минут, чтобы предупредить отца об отсутствии на работе.