AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— А правда, как вы познакомились? Мама когда-то говорила, что работали рядом.

— Да, мой отец — твой покойный дед, держал рыбный лоток на центральном рынке, он привозил рыбу и морепродукты, а я торговал за прилавком. За соседним лотком работала твоя мама. Нам лет по восемнадцать было, наверное. Каждый день бок о бок, больше года! Мы подружились, но тогда-то времена были не те, что сейчас. О том, чтобы пойти поздно вечером гулять с парнем, нечего было и думать, а мы, заканчивая работать, всегда были настолько уставшими, что сразу шли спать по домам, и свободное время появлялось только после отдыха, часов в десять вечера. Конечно, я год еле продержался, боясь обидеть или напугать её, да и сам трусил, боялся не так сказать, не знал, что сказать, опыта не было совсем, а потом всё-таки предложил встречаться. Она согласилась, а тут такой казус случился! — Отец улыбался и посмеивался над воспоминаниями, но ощущалось, что тогда это всё были не шутки, и волнение охватывало давнего юношу до самых костей. — Мы с моим отцом всегда на работе подтрунивали друг над другом, он обращался ко мне, как к рабочему, а я к нему «господин Ким», так вот мама и думала, что мы не родственники, что я тоже бедный трудяга. А когда начали встречаться, естественно, я представил её семье, и она поняла, что я-то в принципе хозяин «бизнеса». Сейчас смешно, как вспоминаю масштабы той торговли — ну какой бизнес? Один прилавок на одном рынке, и два на окраинных. Но меня посчитали богатым обманщиком и со мною тотчас расстались. Честная девушка считала, что мне не ровня, и что я хочу нехорошо с нею поступить. Дед тогда надумал расширение рыбного дела, перевёл меня в другое место, несколько месяцев я работал вдали от той, к которой так и тянуло вернуться… Иногда спать не мог, всё думал, как же так? Я же не обманывал, почему она не согласилась быть со мной? Сокрушался страшно. Дела у семьи нашей спорились, шли в гору, я выгадал как-то день и пришёл опять на поклон, в ожидании и с надеждами. Она опять упёрлась, что не будет встречаться с зажиточным парнем. Уговаривал её долго, в любви объяснялся — никак, ни в какую! Вскоре мой отец смог позволить себе больше наёмных рабочих, начал постройку магазинчика. Я ушёл в армию. Вернулся, и опять к твоей матери, но уже схитрил. Не сказал, что служил, сказал, что были трудности с торговлей, пахал, не покладая рук, но всё равно разорились. Остались ни с чем. Спросил, нужен ли тут кому-нибудь продавец? Она с сочувствием занялась моей судьбой, стала искать мне место. Я устроился на соседний ряд, где водорослями торговали, возобновил ухаживания. На этот раз мне ответили взаимностью. Мать была девушка гордая, не хотела чувствовать себя ниже, не нравилось ей высокомерие денег. Ну, а там всё пошло, как по маслу. Через месяц я ей предложение сделал, она согласилась. Нарушив почти все традиции, пропустив все церемонии, я быстрее с нею поженился, пока она не узнала, что с деньгами-то у нас всё отлично. И вот, когда я привёл её в наш дом, она поняла обман… Злилась на меня жутко! Вместо медового месяца у нас был уксусный. Не разговаривала, не подпускала к себе. Зато потом, как-то само собой, обида прошла, смирилась, и помирилась со мной. Вот, как тогда помирились, так ни разу больше и не ругались.

— Это столько лет ты её любил, пока добился?

— Да, считай, три года. Но так оно же того стоило? — подмигнул мужчина, положив ладонь на плечо сыну. — Чтобы долго здание стояло, надо его тщательно и долго строить. Посмотри на современные новоделы? Они даже выглядят хрупко. Тяп-ляп, лишь бы быстрее, а потом хрясь — развалилось. Человека, прежде чем в свою жизнь вводить, следует хорошенько узнать. Нельзя торопиться.

— Ага, а если тебе уже почти тридцать? — огорчено повесил нос Намджун.

— Ну так и что? Ты мужчина, тебе и в сорок можно жениться!

— Сам-то в двадцать с небольшим выскочил.

— Сынок, у всех судьбы разные. Посмотри на сестру. Она ещё совсем молодая, а Юнги её на десять лет старше! А почему я не против? Потому что хорошо его знаю, много лет, и Джинни его с детства знает, и ты с ним так долго дружишь! И сам он не хватался же за что-нибудь, лишь бы схватить. Он золотой, боец, а всё равно, вопреки трудностям и правилам, уцепился за Джинни, потому что полюбил. Вот когда такие чувства рождаются, ты и три года прождёшь, и десять.

— Мужчины! — подошла к ним мать с Джинни. — Мы едем домой, или заночевать под открытым небом решили?

— Идём, идём, — поднялся Ким-старший и, похлопав сына по плечу, побрёл к машине.