AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

Устремившийся в томление и разъедающую тоску всех внутренних фибр, Намджун мог бы назвать своё последующее состояние депрессией, хотя до неё ему было очень далеко. Возможно, ему не хватало страданий для того, чтобы почувствовать себя живым после расставания, поэтому и казалось собственное самочувствие болотным, закисающим, обреченным на одиночество. Куда было себя пристроить? Намджун с головой ушёл в книги, обкладываясь ими свободными вечерами. Мало-мальски связанные с любовью новеллы подвергались критике и не читались. Под лозунгом «не мужское чтиво» они не проходили фэйсконтроля, пугая наличием чувств, на которые, думалось Намджуну, не способен либо он, либо кто угодно другой по отношению к нему. В ход пошли детективы, психология, маркетинговые тренинги, экзистенциальная философия, европейская классика и восточная поэзия. Предпочтительно патриотического характера, о родине и её живописных пейзажах, а не разбитых сердцах и безответных взглядах.

В тот же вечер, когда он вернулся из кафе, Намджун подумал о том, каково сейчас Чжихё? Страдает ли она по Богому? Узнала ли, что тот стал встречаться с Соа? Не было возможности позвонить ей и спросить прямо, а использовать Чонён для добычи информации о её сестре Рэпмону не хотелось. Как это будет выглядеть? Девчонка и так заметила, что он поедал глазами чьи-то формы, как она отнесётся к его интересу на этот раз? Достанет биту? Можно было бы заехать в бухгалтерию, но не было повода, никакой надобности, и беседа с Чжихё вызовет новую волну слухов и косых взглядов. Интересно, до неё дошли предыдущие сплетни? Надо же было такое вообразить, что они любовники! Неужели работающие за соседними столами женщины не имеют никакого представления о девушке, трудящейся подле них шестой год? Намджун всегда удивлялся, насколько неправдоподобными бывают рассказы о ком-либо, словно человек не на виду, и пропадает где-то неделями, чтобы о нём можно было воображать фантастические ситуации.

У Намджуна к выходным стало получаться не думать о своей личной жизни, но не получалось перестать вспоминать Чжихё. Его стало напрягать воодушевление, с которым он воспринимал свободу девушки от Богома. Тому давно пора было от неё отстать, поняв, что она не для тех дел, какие он с ней запланировал. Возможно, это ликование тоже не давало Намджуну заявиться в бухгалтерию, он переживал, что излишне положительное восприятие расставания Чжихё с Богомом она интерпретирует плохо. Вдруг она до сих пор умывается слезами, а он такой «эге-гей, как холостая жизнь?» с улыбкой до ушей. Откуда вообще у него взялась эта улыбка, стоило представить подобное? Он вроде как печалится с самой среды. Разве не положено выдерживать траур по расставанию? Соа-то, конечно, уже задействована в другой любовной связи, поэтому она точно не соблюдает подобного приличия. Намджун и сам делал это ненамеренно, но вот просто отшибло желание развлекаться и веселиться. Словно по рукам дали, когда что-то очень хотел сделать.

Юнги снова отбыл на очередное задание, поэтому субботний день Намджун посвятил семье. Погода выдалась чудесная, вместе с сестрой и родителями они выбрались на природу, устроив пикник. Джинни, узнав о вновь обретенном статусе брата «в активном поиске», стала предлагать ему познакомиться с какими-нибудь её однокурсницами, но он отмахивался, уверяя, что вовсе ничего не ищет, тем более активно. Неутомимое желание обрести вторую половину конвертировалось в отрицание необходимости этой половины.

Солнце клонилось к закату, и скоро нужно было возвращаться домой. Намджун сидел на пригорке, поглядывая на яркий горизонт, думал обо всём и ни о чём, не в силах сосредоточиться от жужжащей на фоне болтовни матери и Джинни, складывающих посуду в корзины, а мусор в пакеты. К нему подсел отец, увидевший, что сын весь день в странном настроении, и не собирается из него выходить.

— Что, сынок, хороший день, да?

— Ага, — кивнул Рэпмон, опустив глаза к газону, на котором сидел.

— О чём мечтаешь?

— Да какие мечты… так, разные мысли. Мечтать в последнее время не очень получается. — Отец замолчал, смотря туда, куда до этого глядел Намджун. Ким-младший нашёл в траве сухую соломинку и, выдернув её, спросил: — Пап, а как ты нашёл маму?

— Как нашёл маму? — переспросил стареющий мужчина, но без удивления. — Сердцем, наверное. Хотя, зачем мне обманывать сына? — засмеялся Ким-старший. — Я тогда просто засматривался на симпатичную девчонку, что только не представляя о ней, так что речь вряд ли идёт о сердце.