AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— Да ладно? Каких? — попыталась забыть произошедшее Джинни.

— По поводу бедности, — признался Юнги. Девушка подозревала это, но прямо они старались избегать финансовых вопросов, поэтому сейчас на лице её расцветало удивление. — И, думаю, пора уже избавиться от них, как считаешь? Я не хочу дожить до эмоционального и поведенческого состояния этого олуха.

— И как ты хочешь избавиться от своего комплекса бедности?

— Ты можешь прогулять пару дней в университете?

— Пару дней? — Джинни интриговалась всё больше. — Ну… смотря что за важность, может и смогу.

— Я хочу познакомить тебя со своими родителями. — Сестра Намджуна округлила глаза. Юнги заметил это, улыбнувшись. — Да, я знаю, что даже говорю о них редко… они живут в провинции, я сам их редко навещаю, хорошо если раз в год… Я высылаю им большую часть денег, которую имею, но всё равно… Я их единственный сын, и не могу обеспечить их, как мне того бы хотелось. Хоть они и не испытывают нужды, живут совсем не так, как ваша семья… — Шуга замолчал, сжав ладонь Джинни в своей. Она тоже крепко сомкнула свои пальцы. Вздохнув, он свободнее продолжил: — Я не знакомил с ними ни одной девушки, я очень долго стеснялся простоты и сельскости их обитания, особенно перед тобой…

— Юнги…

— Ты поедешь со мной к ним? На пару дней. Хоть День всех Влюбленных и выпадает на вторник, я бы хотел, чтобы мы отметили его на моей родине. Поедешь?

— Юнги! — воскликнула Джинни и, поднявшись со своей качели, бросилась к нему на шею, крепко обняв. — Поеду, конечно, поеду! Куда скажешь, куда позовёшь! — Поцеловав его на морозе, она отстранилась, поправив капюшон шубы. — Только не лезь в драки больше. Мы с тобой ещё года не встречаемся, а на моей памяти это уже третья.

— Я не могу спокойно смотреть на несправедливость. И мудачество. И слышать, как с тобой кто-то грубо разговаривает.

— Юнги, надо быть сдержанней.

— Это не мне одному нужно, да? — хохотнул он, обняв Джинни и усадив её к себе на колени. Прокладывая пятками две траншеи в снегу под ногами, он качал их несильно взад и вперёд. — К тому же, в этой драке мне вообще не досталось. Это уже прогресс. С такими соперниками я прослыву, как организатор избиения младенцев.

— А если он на тебя в суд подаст за травму?

— Пусть попробует, — пожал плечами спокойно Юнги. — Третью сторону призывают трусы, настоящие мужчины — дерутся.

— Не обязательно. Иногда настоящие мужчины просто не делают ничего неправильного, как ты, — чмокнула его в нос Джинни, прижавшись крепче и болтая ногами в воздухе. — Когда нет ошибок, подвиги не нужны.

Знакомый и любимый бордель сиял огнями под видом ночного клуба и ресторана, и даже гостиницы, целого развлекательного комплекса под управлением криминального авторитета и приятеля Намджуна — Серина. В холле его приветливо встретила администратор, и тоже давняя подруга, Юлл. Когда-то она сама работала проституткой — жизнь заставила, а вернее, нехорошие и не очень умные люди. Отец её прогорел и разорился, залез в долги, оказался в тюрьме. Девушка пошла работать официанткой, но её внешность привлекла предыдущего держателя клуба, который решил подзаработать на ней иначе, подставил её на деньги, и принудил начать торговать собой. Когда того сутенёра посадили, и клубом стал заведовать Серин, Юлл смогла сама выбирать свою дальнейшую участь. От проституции ей хотелось уйти раз и навсегда, но в этом большом мире одинокой девушке некуда было идти, а её незаконченное экономическое образование помогло ей быть устроенной здесь в качестве персонала другого рода. Она отвечала за приём клиентов, вела учёт прибыли и расходов, в общем, совмещала все функции, связанные с отчётами и распределением финансовых средств. И когда в прошлом году её отец вышел из тюрьмы, она уже стояла на ногах и смогла сама его обеспечивать, больше не завися от прихотей судьбы и ошибок других.

Намджун поздоровался с ней, не нуждающейся в том, чтобы её оповещали для чего явились; Юлл и без того знала, что молодой человек не любитель выпивать или танцевать до рассвета на дискотеке — ему нужна женщина. Но когда он подошёл к администраторской стойке, там зазвонил телефон, так что ему пришлось молча встать и ждать, когда Юлл освободится. И в этой паузе сразу же вернулись все те мысли, которые вертелись у него этим вечером, о приближающемся зрелом возрасте, о желании жениться, или для начала найти «ту самую», о семье, уюте, чём-то большем, чем просто секс за деньги. Оказавшись в двух шагах от удовлетворения физических потребностей, Намджун вновь впал в философию духовного развития. Что-то внутри подсказывало, что он не совсем там, где можно чувствовать себя рыбой в воде. Мимо входили и выходили люди, в основном молодёжь — налево от Намджуна более юные, в клуб с баром, а направо от него те, что постарше, в ресторан со сценой, где постоянно выступал кто-нибудь, от стриптизёрш до более-менее прославленных звёзд. Юлл положила трубку и улыбнулась Намджуну.