Мишель Бюсси - И все-таки она красавица

– Тсс… Нас пригласили.

Насмерть перепуганная Сафьету переводила взгляд с одного незваного гостя на другого. Все пятеро – кожа у них была такая же темная, как у нее, – сохраняли молчание и полное спокойствие.

– Мы друзья твоего хозяина, – уточнил Альфа́. – Давние… Где он?

Сафьету не отвечала, и он повторил на бамбара:

– Min kɔrɔn i patɔrɔn?

Женщина удивилась, но все еще казалась очень испуганной. Она не произнесла ни слова, только подняла глаза к верхним этажам и террасе. Альфа́ убрал руку, и Сафьету уставилась на пистолет у него за поясом.

– Мы хотим сделать ему сюрприз. Ты ведь не испортишь Журдену удовольствие?

Пятеро начали бесшумно подниматься по лестнице.

10:44

Тидиана схватили за лодыжки и потащили. Битые кирпичи до крови обдирали живот, руки, ноги. Он попробовал уцепиться за пустоту, за пыль, за тяжеленную сумку, но его рывком выдернули на голый цементный пол коридора.

Огонь лизал серые стены, растягивая каждую тень до немыслимых размеров. Самой длинной казалась тень Фредди. Воздух рядом с закутком нагрелся от горящей пирамидки, которую ужасный человек пристроил на трубу, чтобы освободить руки. Он толкнул Тиди к стене и вырвал у него сумку.

– Ты чертов маленький хитрец, я не ошибся, поверив тебе. – Он посмотрел на пещерку под корнем апельсинового дерева. – Если бы не мяч, я бы не остановился. Хорошо, что ты его забыл.

Тидиан с ужасом посмотрел на свой амулет и поднял глаза на Фредди.

– Между прочим, я не ворую, а забираю то, что… э-э… одолжила твоя мама. – Фредди прикинул вес сумки, подняв ее с пола. – Почти такая же тяжелая, как была. Она мало что взяла, так?

Мальчик попробовал встать, но Фредди толкнул его ногой.

– Я не сомневался, что твоя мать потратит деньги, а к вещам не прикоснется. Она слегка суеверна.

Фредди расстегнул молнию, проверил содержимое и гаденько ухмыльнулся:

– Сунул внутрь свой любопытный нос, а? Понимаешь, почему я хотел вернуть этот клад? Не из-за его стоимости, хотя эту копилку я собирал много лет. Все дело в призраках – бывших хозяевах этих вещей. В безликих, давным-давно сгинувших людях, которые никогда никого не смогут обвинить, потому что их прах развеял ветер пустыни. Но вещь бывает говорливее человека, малыш… Кольцо, цепочка, браслет могут спустя годы обратиться к мужу, подарившему украшение, или матери, которая его носила. Вещь не убьешь, понимаешь? Вещи можно спрятать. Или продать – далеко от того места, где их нашли.

Фредди бросил сумку на пол, и в воздух поднялась пыль, а по коридору разнеслось глухое эхо. Он повернулся к мальчику. В руке снова блеснул нож.

– Но ты, Тиди, ты ведь тоже заговоришь, да? И у тебя нет ничего ценного, такого, что я захотел бы взять на память.

Фредди сунул нож в туман, как будто решил нанести удар пыли (так психи охотятся на светлячков), но всего лишь проколол мяч, который сдулся почти мгновенно, как воздушный шарик, со зловещим змеиным шипением.

И Тидиан не выдержал. Сил недоставало, но овладевшая им ярость не знала преград. Он вскочил на ноги, заметил лестницу в конце коридора и сказал себе: «Ты его обгонишь, ты выберешься, ты отомстишь!»

Фредди схватил мальчика, предугадав его намерение, и остановил легко, как малыша, только-только вставшего на ножки. Преступник притиснул Тиди к себе, не давая дышать, от него воняло потом и спиртным.

– И не надейся, парень… Ты никому ничего не расскажешь. Кроме того, я поклялся, что заставлю твою мать страдать так же сильно, как страдал сам. Я мог просто убить ее, но это просто и пошло… А вот украсть сына…

Тидиан больше не отбивался – сделать это с ножом у горла трудновато, и монстр слишком сильный.

– Бросьте оружие!

Пыль осела. В конце коридора, у лестницы, на которую падал свет из открытой двери, стоял человек с пистолетом в руке.

«Легавый» – подумал Адиль.

– Бросайте немедленно!

Голос дрожал. Дрожала и рука.

«Парню лет тридцать, в живую мишень никогда не стрелял… – лихорадочно думал Адиль. – Это шанс…»

Он сильнее прижал нож к шее мальчика, чуть уколол в яремную вену.

– Выстрелите, – крикнул он, – и я его убью! Пушку на землю и толкните ко мне, да посильнее.

Полицейский колебался… Адиль возликовал. Легавый не станет рисковать жизнью малолетки. Десятилетний заложник – лучшая в мире страховка.

– Мне терять нечего, – сквозь зубы процедил Заири. – Если что, зарежу парнишку не моргнув глазом. Не впервой…

– Ладно, ладно, не горячись!