Лия Аветисян - Про любовь, ментов и врагов

– Когда это было?

– Мы уже по субботам-воскресеньям хаш с утра ставили – значит, осенью. В один из таких дней я и получил приглашение от твоего начальства. И уже собирался ликвидировать ресторан. Наверное, конец октября – ноябрь.

– Чем занимается здесь этот Хикмет?

– Официально он представляет компанию, которая торгует натуральными фруктовыми соками из Турции и Израиля. В литровых коробках, знаешь? Большими фурами завозит их из Турции.

– А неофициально?

– А неофициально, Армен джан, язык не поворачивается сказать…

– Наркотики?

– Нет, Армен джан. Он женщин вербует в турецкие бордели.

– Сутенёр, что ли?

– Нет.

– А что тогда?

– Он вербовал не простых, а таких изысканных, знаешь, образованных, с манерами. Вы их интеллигентными называете, да? И обманывал, что нанимает на работу в частные пансионы или гувернантками в богатые семьи. Английский, говорил, будете преподавать за большие деньги, музыку, этику, эстетику, всякое такое… Говорил, год поучительствуете – и можете в Ереване хорошую квартиру купить. А потом, там уже, его подручные паспорта отбирали, месяцами в подвале держали, пока не сломаются…

– Это ты сам узнал или тебе Арамис рассказал?

– Немного сперва узнал от Арамиса, потом еще кое-что узнал…

– И о чем же пошел разговор Арамиса с Хикметом?

– Не пошел у них разговор. После первых слов Арамис на него набросился, еле оттащили. Я, говорит, еще выясню, кто у тебя за спиной стоит. И тебя, и твоих компаньонов подвешу ногами к рекламному щиту, на котором ваши соки красуются.

– А что были за первые слова?

– Да и слов-то не было. Просто положил он перед ним список имен-фамилий, а Хикмет гнусно так ухмыльнулся и говорит: «Эту не помню, эту не помню, а эту вот хорошо запомнил. И этих двух». Тут Арамис на него и набросился. Мы с двумя поварами не повисли бы на нем – плохо Хикмету пришлось бы.

– И что?

– Ничего. Хикмета я к себе в кладовку увел, кофе дал, успокоил. Вышел – смотрю, Арамиса нет уже, ушел.

– Когда ты после этого их видел?

– Больше не видел. Через неделю я закрыл ресторан и перебрался к вам в управление.

20 декабря

Телефонные книги Шварца были как толковый словарь Ачаряна: целых четыре тома и каракули на нескольких языках. Попадая в ступор следствия, он частенько листал их, и подсказки всплывали сами собой, как у лингвистов-исследователей. Вот и сейчас, листая том третий, он остановил взгляд на достаточно свежей записи: «Анджелло Tаркулян. Начальник канцелярии ереванской мэрии. Вегетарианец. Самозадержание 15.08.2003». Шварц вспомнил и улыбнулся.

…Это была по-настоящему счастливая ночь. Подаренные свояком старые кондиционеры потарахтели, но сожрали невыносимую ереванскую жару, и нежная прохлада наконец воцарилась в квартире. Близнецы заснули в одинаковых позах батальных героев, а родители наконец не боялись обжечься друг о друга. Зазвонил телефон:

– Слушай, Шварц, это я, – заскрипел Дядя Вова, – тут у меня один мудак повесился…

– Кто? – автоматически спросил спящий Шварц.

– Да у нас в КПЗ. Приезжай, – невпопад ответил шеф и бросил трубку.

– Вот в это время и нужно ездить на работу, – утешал себя заспанный Шварц, руля по предрассветным безлюдным улицам, где фонтанировали поливальные машины, а дворничихи ритмично шуршали метлами.

Только что погасли уличные фонари, и было почти темно, так что лишь угадывалось, как листики на деревьях счастливо трепещут от утреннего ветерка, а цветущие кусты, яркие и пахучие к вечеру, пока лишь озвучиваются просыпающимися птичками. Томное утро ереванского лета еще только хлопало ресницами на востоке, но уже угадывалось, с каким жаром примется солнце обнимать свой любимый город.

– Да уж, к такой жаре никогда не привыкнешь – хоть сто лет живи. К ней надо приспосабливаться, – думал Шварц с незажженной сигаретой под левым резцом. – Кондиционер, это, конечно, рывок человеческой мысли. Раз уж живем не в домах своих дедов – со стенами метровой толщины – то кондиционеры для нас – самое то. И напрасно Маргаритка боится болезни легионеров… Легионеры – они кто? Те же иностранные наёмники, что между притеснениями местного населения боятся нос высунуть из казармы или форточку открыть где-нибудь в Северной Африке или на Ближнем Востоке. А нечего в чужую страну с оружием лезть – вот и болеют искусственными болезнями… И кого там в КПЗ занесло? Вроде пусто было вчера с утра…