Влада Ольховская - Сад камней

Когда с этим было покончено, Илья поспешил вернуться в комнату отдыха — и вовремя. Потому что механический писк замка предупредил его: дверь открывается.

Сначала в комнату вкатилось нечто непонятное, размерами, кажется, немногим превосходящее теннисный мяч. Короткие лапки донесли круглое бело-рыжее тельце до кушетки, на которой лежал Илья, и снизу донесся высокий щенячий лай, который самому песику наверняка казался удивительно грозным.

Следом за песиком вошла его владелица — высокая худая девушка в черном спортивном костюме. Она была бледной, но не от болезни, ей от рождения досталась чистая фарфоровая кожа, и рядом с Ильей в его нынешнем состоянии это наверняка было особенно заметно. Вьющиеся волосы она небрежно собрала на затылке, однако несколько прядей все равно выбились из-под резинки и теперь падали на тонкое лицо с мелкими лисьими чертами. Темно-голубые, почти синие глаза смотрели на Илью с настороженностью, но без страха.

Девушка принесла с собой бутылку питьевой воды и стакан. Она налила полный стакан и протянула Илье.

— Можно убрать волкодава? — поинтересовался Илья, указывая на заливающегося лаем песика. Голос звучал непривычно хрипло, и горло саднило. — Я, может, собак боюсь до потери сознания!

— Так вот почему ты отрубился вчера, — усмехнулась девушка. — Супчика испугался!

— Кого?..

— Его Супчик зовут. Меня — Кира.

— Супчик — это вроде как его роль на черный день, План Б, если запасы кончатся?

— Нет, Супчик — это его бурное прошлое в кругу бомжей. Несостоявшееся прошлое.

— Ох ты ж… Тогда ладно, пусть лает, сколько угодно. Я, кстати, Илья.

— И вор, — напомнила хозяйка дома.

— Несостоявшийся, как и Супчик. Если не веришь мне, можешь проверить мою сумку, она валяется где-то в спортзале.

— Ага, на берегах кровавого Байкала, — поежилась Кира. — Но, знаешь, полиция будет не слишком впечатлена тем, что ты ничего не украл. Ты для них все равно вор.

— Я знаю, — помрачнел Илья. — И я благодарен тебе, что не сдала меня.

— Я могу и передумать, так что начинай говорить.

Он не стал спрашивать, что именно она хочет услышать, это и так было понятно. И хотя Илью по-прежнему мутило от боли и усталости, отмалчиваться он не собирался, его положение было слишком рискованным и полностью зависело от настроения Киры. Поэтому, выпив два стакана воды, он заговорил.

— Что тебе сказать… Что это все ошибка и я попал сюда случайно? Глупо. Я был в чужом доме и меня жахнуло током, когда я пытался вскрыть роллеты на окне, так что, думаю, на доставщика пиццы я уже не потяну. Да, я влез сюда, чтобы ограбить этот дом, и оправданий вроде «у меня жена и десять детей, пожалейте, тетенька» у меня нет. Если это хоть как-то меня извиняет, я не знал, что здесь кто-то будет.

— Ты не знал, в чей дом лезешь?

— В том-то и дело, что знал — и хозяин, насколько мне известно, мертв!

Кира не сводила с него внимательных синих глаз, и Илья понятия не имел, о чем она думает, верит ли ему. Хотелось, чтобы верила.

— Так как звали хозяина? — поинтересовалась она.

— Экзаменуешь? Ладно. Шереметьев Константин его звали. Охрененно богатый мужик был — и свое состояние сколотил, и у партнера, вроде, отжал. Из-за его смерти большой скандал с наследством поднялся, об этом сейчас много где пишут, имущество опечатано. Я решил воспользоваться этим, влез сюда, а тут — ты.

— Не похож ты, если честно, на вора.

— Тебя послушать, так это недостаток! — рассмеялся Илья. — Мол, не вор ты, братуха, не вор и не примазывайся!

Однако Кира к его смеху не присоединилась и даже не смутилась.

— Да, это недостаток, — кивнула она. — Потому что если ты не вор, ты можешь оказаться кем-то похуже.

А она умнее, чем кажется…

— Я не знаю, что тебе еще сказать, — вздохнул Илья. — Я не в том состоянии, чтобы угрожать тебе, да и не мое это — женщинам угрожать. Да, ты можешь вызвать полицию. И мне тогда будет хреново, потому что даже с этим сорвавшимся ограблением, за мной хватает грехов, за которые меня можно прикрыть. Я не знаю, как бы я поступил на твоем месте. Я даже не знаю толком, кто ты!

— Одна из тех наследниц, которые сейчас грызутся за имущество Шереметьева, — фыркнула она. — Как видишь, я имею полное право находиться здесь, а ты — нет.

— Верно до тошноты. Но уйти прямо сейчас я не могу, даже если ты меня отпустишь без ментов — чую, рухну по дороге. Поэтому было бы неплохо, если бы ты позволила мне отлежаться здесь пару дней. А я обещаю, что ничего не трону, даже коробок спичек отсюда не вынесу.