Инна Бачинская - Отражение бабочки

— Любовь, — вздохнул Митрич.

Капитан скривился.

Митрич убежал. Капитан потирал руки, предвкушая фирмовые Митрича под холодное пивко. Савелий хмурился, перебирая мысленно детали странного дела, где так нелепо и страшно перекрутились судьбы столь разных людей. Лицо Федора хранило задумчивое выражение, он словно прислушивался к голосам внутри.

— Савелий, как по-твоему, что можно сказать о девушке, которая пишет письма полузнакомому человеку и подписывается «Кошка драная»? — спросил Федор Алексеев Савелия Зотова, пока они без спешки направлялись к дому Савелия — Федор провожал друга после посиделок у Митрича. Капитан умчался домой, так как Ирочка потеряла ключ и не могла попасть в квартиру. Убить мало, сказал капитан. Второй за месяц. Ну я ей сейчас, сказал капитан.

— Кошка драная? — поразился Савелий. — Это такой тест?

— Нет, это письмо от девушки, которая подписалась «Кошка драная». Она посещала мои семинары.

— Девушка подписалась «Кошка драная»? — никак не мог поверить Савелий. — Почему же она так подписалась?

— А что в твоих книжках?

Савелий задумался.

— Знаешь, Федя, не всякая девушка назовет себя драной кошкой, — сказал наконец. — Она не боится выглядеть смешной. Это, я бы сказал, редкое у женщин качество. Не все умеют смеяться над собой, даже мужчины. Она умная. Тем более — семинары. Но…

Он замялся.

— Да? — подтолкнул друга Федор.

— Но я думаю, она напрасно так о себе… Это комплекс неполноценности, я бы сказал… То есть возможно. Гипотетически.

— Почему?

— Понимаешь, она как будто не верит в себя, не верит, что может произвести впечатление, и как бы заранее показывает, что это шутка, понимаешь? Я пишу вам, но имейте в виду, это всего-навсего шутка, не всерьез, давайте посмеемся вместе. Она одинока и не уверена в себе.

— Это все в твоих книжках? — не поверил Федор.

— Нет, Федя, это про меня, — не сразу ответил Савелий. — Я всегда боялся девочек, даже в детском саду. Однажды в институте я написал письмо одной девушке и подписался «Охламон», так, всякая ерунда… Типа, какой я крутой, хулиганистый, а сам умирал от страха.

— И что она ответила?

— Она вообще не ответила. Наверное, поняла. У них знаешь какая интуиция! А мне было не так обидно, вроде шутка… Понимаешь? В смысле, не очень и хотелось.

— Кажется, понимаю.

— А ты ей ответил?

— Ответил. Но она больше не пишет.

— Напишет! Если она переступила через свои комплексы и написала, она так просто не сдастся.

— Нет, Савелий, она больше не напишет. И у меня чувство, что я что-то упустил в жизни, понимаешь? Я даже не знаю, как она выглядит, эта виртуальная драная кошка.

— Напиши ей еще раз!

Федор покачал головой.

— Жениться тебе надо, Федя, — сказал Савелий после паузы. — У Зоси полно подружек, хочешь?

— Спасибо, Савелий. Если ты пообещаешь, что хоть одна из них драная кошка, я подумаю.

Аделина так и не нашлась. Ее нет уже несколько дней. Я не понимаю, почему она не вернулась, ведь собаки прекрасно помнят дорогу! Я понятия не имею, как ей удалось сбежать. Я пытаюсь вспомнить, чем могла обидеть ее? Она иногда обижалась на меня, в основном когда я оставляла ее одну, но потом мы шли гулять в парк, и все забывалось. Может, ее заперли или посадили на цепь?

Я обошла все соседние дворы, поговорила со всеми бабушками и детишками, но никто ее не видел. Георгий уверяет, что она вернется, иногда собаки возвращаются через несколько лет. Я не хочу через несколько лет, я хочу сейчас! Может, ее увезли, и она не знает дорогу. Может, у нее амнезия. Может, она попала под машину…

Я ловлю на себе взгляд Георгия, он как будто хочет спросить о чем-то, но не решается. Я спросила его, бывает ли у собак амнезия, он сказал, что не уверен, но думает, что бывает. Иногда он берет меня за руку и щупает пульс. Расспрашивает, как я сплю и снятся ли мне сны. Он постеснялся сказать «кошмары». Спросил, не хочу ли пройти полное обследование у него в центре… Так, на всякий случай. Я спросила, зачем. Он пожал плечами. Иногда он меня пугает. Мне кажется, у него серьезные неприятности, но он держит все в себе. Только и сказал, что были проблемы в коллективе, но сейчас все уже позади.

Сны… Конечно, мне снятся сны, и раньше снились. Всем что-нибудь снится. Во сне я бабочка на короткой нитке, красно-синяя, в закрытой комнате без окон. Комната кажется слепой. Я натыкаюсь на стены и падаю зигзагами, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник. У самого пола меня вдруг подхватывает поток воздуха, и я снова взлетаю. И все повторяется. Только теперь комната круглая и глубокая, как колодец, а на стенах висят зеркала: большие, маленькие, длинные, круглые, овальные, в каждом до бесконечности повторяются отражения других зеркал. Иногда я вижу в них женщину… Их много! Зеркальные женщины… Большие, маленькие, совсем крохотные где-то в глубине зеркал. Но все это одна женщина, бледная, с жестким взглядом. Она, вернее, они смотрят на меня, и в меня впиваются острые иглы их взглядов. Я чувствую боль в груди, тоску и тревогу. Движения мои становятся дергаными, и я падаю в бездонный колодец. И вдруг… Вдруг расступаются стены, и я вылетаю в солнечный мир! Голубой и зеленый. Нитка уже не держит меня, вокруг больше нет стен, женщины с жестким взглядом остались где-то там, в зеркалах.