Антон Леонтьев - Билет в Зазеркалье

— Взяли? Живой? — Инна бросилась на шею молодому человеку, однако тот попятился, и Инна вдруг поняла, что с ножом обниматься как-то не с руки.

Отложив его в сторону, она обняла Тимофея и прошептала:

— А Мила?

— Жива и невредима! И вела себя как настоящая львица! Вот тебе и скромная бухгалтерша! Если бы не она, то Олеся бы в последний момент ушла.

Он поцеловал Инну в губы, а она вдруг заплакала.

— Детка, ведь все прошло, как мы и планировали! Интервью Милы и ее слова об уликах привлекли внимание Олеси, которая, несомненно, следила за ходом расследования. Потом люди Шубертов установили, что и твой, и мой телефон прослушиваются и что кто-то тайно залез в твой электронный почтовый ящик, а потом внедрил на мобильный Миле программу слежения. Мы специально, беседуя о якобы тайных вещах по прослушиваемым Олесей телефонам, навели ее на якобы верный след. И она прибыла сюда, на эту как будто безлюдную турбазу, которая в действительности находилась под колпаком службы безопасности Шубертов, о чем Олеся не подозревала, прибыла сюда, чтобы убить опасную свидетельницу Милу — и попалась с поличным!

Со двора донеслись возбужденные голоса и дикий женский крик. Тимофей, прижимая к себе дрожащую Инну, спросил:

— Ты хочешь… Хочешь взглянуть на нее?

Взглянуть на ту самую, которая убила Геныча и навесила убийство на Женечку? Олеся была лишь исполнительницей, наемницей, выполнявшей ужасные преступления за деньги.

А вот мозговым центром была вторая Инна.

— Нет, не хочу, — сказала Инна, прижимаясь к Тимофею. — Думаешь, она даст компромат?

Тимофей погладил ее по голове.

— Ее взяли в оборот люди Шубертов. Нет, никакого насилия, а так… серьезный разговор по душам. Ураган нам крайне на руку, доблестные правоохранительные органы подзадерживаются. Так что до утра у нас время есть. А за эти несколько часов они сумеют убедить Олесю дать те сведения и, что важнее, неопровержимые улики, которые позволят Шубертам диктовать второй Инне любые условия.

Инна кивнула и спросила:

— Олесю потом… отпустят?

— Детка, если мы пригрозим сдать ее властям, у нее не будет стимула говорить. Однако не думаю, что, обретя свободу, она будет опасна. Хотя опасность всегда существует. Но Шуберты умеют договариваться с людьми! — Он нежно провел пальцем по щеке Инны и произнес: — Но братцы-тезки немецкого композитора зацапают холдинг. Холдинг Геныча. То есть и твой холдинг, вместе с активами, от которых ты отказалась. Но, думаю, ваше соглашение можно теперь легко пересмотреть. Вторая Инна будет согласна на любые жертвы, дабы, сохранив ошметки состояния, выйти сухой из воды… Но…

Явно колеблясь, он задал вопрос:

— Тебе не жаль наблюдать за тем, как холдинг, ваш холдинг, разрывается стервятниками на части?

Инна решительно ответила:

— Нет, не жаль. Раньше, может, и было бы жаль. Но теперь нет. Шуберты гарантировали, что соглашение с моей тезкой будет исполнено, и я получу свои десять миллионов, побрякушки, квартиру и…

«И автомобиль!»

— И издательство литературного журнала, которое им все равно не нужно, потому что абсолютно убыточно. Этого мне хватит. Холдинг — прошедший этап моей жизни. Как и Геныч…

Она провела пальцем по щеке Тимофея.

— Главное, чтобы благодаря полученной от Олеси информации вторая Инна, спасая себя саму и своего сыночка, которому, и, поверь, это отнюдь не сарказм, я желаю на будущее всего самого наилучшего, хотя не верю, что с такой мамашей это будет именно так, оказалась не у дел… И самое главное, чтобы с Женечки были сняты все подозрения в убийстве!

— Будут, — заверил ее Тимофей. — И с тебя тоже.

В домик заглянул мрачный тип, доложивший:

— Пташка, кажется, начала «петь», когда поняла, что от нее хотят и что ее отпустят на свободу, если сдаст кого надо. Думаю, к утру управимся. Доброй ночи!

Он закрыл за собой дверь, Тимофей направился к выходу.

— Ну, я пойду, тебе надо поспать, а то ты в последние дни не отдыхала…

Инна удержала его.

— Но ты ведь тоже! — А затем, продолжая держать Тимофея за руку, спросила: — А почему бы тебе не остаться на ночь здесь?

Коридор редакции журнала, снова ее литературного журнала, был украшен разноцветными шарами, на столиках лежали различные вкусности, не заказанные у безликой фирмы по доставке деликатесов, а принесенные самими сотрудниками, точнее сотрудницами.

Инна улыбнулась и произнесла: