Джордж Кокс: Видимость правды

Но Мэри не так-то легко было сбить с толку. Как только она выяснила насчет духов, она сказала:

— Конечно, если ты твердо решил посвятить себя карьере медэксперта вместо того, чтобы расширять частную практику, тебе действительно надо уделять расследованиям больше времени. Я даже могу понять, когда к тебе обращается за советом лейтенант Боллард. Но чего я не могу понять, так это когда ты ходишь ко всем этим людям, задаешь им массу личных вопросов — и притом, что тебя это вовсе не касается. Или касается? — требовательно спросила она.

— Строго говоря, — нет, — вынужден был признать Стэндиш. — Просто я вижу, что Боллард пошел с этим убийством по неверному пути. По крайней мере, отчасти по неверному. Если бы шла речь о разборках между бандами, никому не пришло бы в голову кормить Флеминга порошком, и Боллард с этим согласен. Но кто-то подсыпал ему порошок! Я не могу себе представить, что это был Эсти: с чего бы это два соперника, которые ненавидят друг друга, стали пить вместе на квартире у Флеминга?..

— Ты обнаружил какую-то связь между Флемингом и кем-то из троих — Уорреном Чоутом, Дональдом или миссис Тримэйн?

— Нет.

— Так почему же ты?..

— Потому что если — и это очень весомое «если» — кто-то действительно нанял Флеминга, чтобы сбить Уолтера Тримэйна, подозрение неизменно падает на одного из троих. Брат со смертью Уолтера Тримэйна получает 200 тысяч вместо 50 тысяч, когда ему исполнится тридцать пять лет; миссис Тримэйн становится весьма богатой вдовой, а Чоут — единственным владельцем фирмы, доходов которой прекрасно хватало и на двоих.

Мэри отпила из своего стакана. И снова вздохнула. Она осталась при своем мнении.

— Но в твои обязанности не входит выяснение всего этого, — сказала она. — Если бы у тебя были реальные доказательства, ты бы пришел с ними к Болларду, правда? Но доказательств у тебя нет; и как же ты надеешься их получить, если даже полиция ничего не может сделать?

Стэндиш уже думал над этим. В целом он был согласен с логикой Мэри. Загвоздка была в том, что Боллард был убежден: убийство — дело рук Ральфа Эсти. Чего же ему было беспокоиться об уликах, которые не укладываются в его версию.

— Я бы мог вызвать Ли Чини, — сказал он наконец. Ли Чини был частным сыщиком. Стэндиш время от времени пользовался его услугами в прошлом, когда необходимо было дополнительное расследование. В бюджете была, между прочим, отдельная статья подобных расходов; к тому же, Ли Чини с лихвой оправдывал свои гонорары.

— Чини? — Мэри была шокирована. — Нет-нет, пожалуйста, не надо.

Стэндиш уставился на пол; его худощавое лицо выдавало усталость.

— Если в моих подозрениях что-то есть, Чини обязательно докопается до сути, — сказал он.

— Но, Поль! — у Мэри перехватило дыхание. То, что она назвала его по имени в рабочее время, свидетельствовало о крайней степени ее возбуждения. — Такое расследование не проходит по твоему отделу. А если ты ошибаешься? Никто не оплатит твои расходы, и…

— Не оплатит, я знаю, — прервал ее Стэндиш, — но я не могу отказаться. Если я не прав, мне придется заплатить Чини из своего кармана.

Мэри с размаху поставила стакан на стол.

— Ну, конечно, — сказала она язвительно. — А как же иначе. Зарабатывая на вскрытиях такую кучу денег, можно позволить себе эти расходы. — Она встала, взгляд ее был озабоченным.

— Ответь мне на один вопрос, — продолжала она. — Почему это тебя так волнует? Из-за этой девушки, Кейт? Ты делаешь это ради нее? Или просто потому, что считаешь Эсти не виноватым? Если он не виноват, то почему он сбежал?

Стэндиш попытался трезво подойти к этим вопросам, ибо, хотя они и были весьма существенными, до сих пор их удавалось избежать.

Он подумал о Сильвии Кейт. Он вспомнил, как трогательно она выглядела у дверей кабинета Болларда, как рассказывала о происшедшем в машине, как искренне брала вину за случившееся на себя. Даже перед самим собой ему нелегко было признаться, до какой степени им владело желание ее защитить и как доктору, и как мужчине; в поисках ответа его мысли перешли к исчезновению Эсти.

Он пошевелился на стуле, на время забыв об окружающем. Почему же, — опять и опять спрашивал он себя, — почему попались на глаза остатки этого порошка? Почему? И он вспомнил слова старины Лэтропа.

«Правда всегда звучит убедительно, — говаривал Лэтроп, — но видимость правды всегда допускает множество толкований».

Вот и теперь. Может, Боллард нашел правду? Или это только видимость правды? Вот это и тревожило его; один голос, внимая предостережениям Мэри, твердил ему: оставь все это. Не трогай влиятельных людей, не задавай свои вопросы. У тебя будут неприятности из-за превышения своих полномочий.