Людмила Феррис - Синдром выгорания любви

— Да они собирались на юг с семьей. Отдыхать.

— Как на юг? Ты ничего не путаешь?

— Не путаю, девочка, не путаю. Я точно это знаю, мне Клара Андреевна говорила.

— И что мне делать? Он что, меня бросил?

— Да с чего ты взяла? Он еще с тобой не наигрался. Приедет с юга отдохнувший, подарки тебе привезет. Только если ты его хочешь привязать, хочешь серьезных отношений, то послушай, что я тебе скажу: поставь его перед выбором — или ты, или жена. Тогда сразу будет понятно, как долго он около тебя задержится.

— А если он жену выберет?

— Пусть он определяется. Тебе, по крайней мере, понятно будет все.

— Ну что мне понятно будет! — вдруг уперлась Райка. — Сейчас хоть короткое счастье, да мое, а если я его припру с выбором да обломаюсь, что тогда?!

— Если тебе мои советы не нужны, то делай как знаешь. Только когда ты будешь плакать и просить тебя устроить на работу, одинокую, с ребенком, я тебе предложу бабок-пенсионерок стричь на дому за символическую плату.

Райка задумалась.

— А почему одинокую и с ребенком?

— Да потому, что такие дурочки, как ты, так обычно и заканчивают.

— Ну, может, ты и права. Только мне выяснять с ним отношения негде, не в общагу же его пригласить!

— Ну, это проще простого! У меня соседка с пятого этажа в отпуск уезжает, мне ключи обычно оставляет. Я цветы там поливаю и кота кормлю.

— И что?

— Ты тупая, что ли? Я тебе ключи от квартиры дам. В приличной квартире при хорошей обстановке и разговор хороший получится.

— Ой, Пашечка, спасибо тебе большое! Ты за меня и на работе переживаешь, и уму-разуму учишь. Ты права, понастойчивей мне надо быть, порешительней, а то уехал на юг с семьей, а мне сообщить не удосужился. У меня его телефон прямой есть, не через секретаря. Дождусь, когда он вернется, и буду действовать.

— Ну вот и договорились!

Бутылка дешевого красного вина опустела, и Прасковья впервые за последние месяцы ощутила, что ее замысел начинает реализовываться. Она не обманула Раиску: она даст ей ключи от квартиры для любовной встречи, но обязательно сообщит об этой встрече жене и тоже даст ей ключи от квартиры. Пусть Кларочка, всегда мыслящая здраво и верящая дорогому муженьку, сама посмотрит в глаза своему благоверному и его полюбовнице. Ну что ж, со «стрижкой для особых случаев» она справилась. Сейчас остается только ждать, а ждать Паша умеет.

Наши дни

Директор дома престарелых Антонина Михайловна Котенкова в своей жизни мало чего боялась, разве что смерти, да и то как врач она понимала, что все люди смертны и страх смерти — это фактор, влияющий на наше здоровье. Чем спокойней люди воспринимают свою смертность, тем для них же лучше. Отношению к смерти она каждый день училась у обитателей своего дома и у персонала, который почти всегда знал, кому сколько осталось. В этом случае не перестилалось белье, открывалось окно и еда оставлялась на тумбочке. Антонина понимала, что делают это медсестры и санитарки не со злости, а замучились они — по одной медсестре на пятьдесят бабушек. Если близкие не хотят быть рядом с умирающими, то что говорить про санитарок, про остальной персонал, которые за свою работу получают смешную зарплату?! Вот и работают санитарками кто попало — бывшие зэчки, почти бомжихи и другие асоциальные элементы.

Отходят старики «в мир иной» чаще всего ночью или вечером и довольно мучительно. Здесь, в доме престарелых, давно искажено отношение к смерти: когда в палате постоянно меняются люди, что-то происходит в голове, и ты устаешь от этого. Санитарки просто надрываются физически вытаскивать тела и мыть их. Смерть уже не воспринимается ни как печальное событие, ни вообще как событие, — обыденная рабочая деталь. Слез ни у кого нет. Перед смертью все равны — известные актрисы, большие чиновники, продавщицы и балерины. Антонина знала точно, что стареть не просто страшно, а очень страшно. Нет, не изобрели еще лекарства от старости, и все мы с каждым часом приближаемся к порогу под названием «вечность». Это тяжело вдвойне, потому что старики и старухи — это не уважаемые люди, а отработанный и выброшенный на помойку материал, с которым не нужно считаться.

— Антонина Михайловна, к вам следователь, — секретарь Вероника разговаривала громко, и ее было слышно за дверями приемной.

— Пусть заходит, Вероника. Мы договаривались о встрече.

Молодой человек в светлом костюме совсем был не похож на полицейского. Если бы встретила она его в доме престарелых, то решила бы, что он пришел навестить свою бабушку.