Фридрих Незнанский - Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева

Крайтон темнил. Ситник — тоже. Причина — непонятна.

Раскрыв меню, Литвин принялся хмуро изучать названия блюд и картинки с их изображением. Через пару минут он поднял голову и окликнул официанта.

Официант тотчас же подошел к Столику. Это был молодой азиат, но не японец, это точно. Скорей всего, китаец. Литвин, который недолюбливал китайцев, разговаривал с официантом хмуро.

— Мне роллы с тунцом, — распорядился он. — Шашлычки со свининой и гречневую лапшу с курицей. Только побыстрее, я очень тороплюсь.

Официант записал все в книжку и осведомился:

— Что будете нить?

— Сакэ, но покрепче.

— Пятидесяти градусный устроит?

— Да, давайте.

— Хорошо, сэр.

Официант удалился.

«Хорошо, сэр!» — передразнил его про себя Литвин и усмехнулся. Эти азиаты из кожи вон лезут, лишь бы хоть чем-то быть похожими на европейцев. Даже в японском ресторане они ведут себя, как блеклые копии белых официантов. Что уж говорить про рестораны с европейской кухней?

И Литвин нахмурился еще больше.

Наконец принесли роллы. Смотрелись они так аппетитно, что Литвин тут же забыл про свою неприязнь к азиатам. Он давно уверился: единственное, в чем азиатам не было равных, так это в гастрономии.

Литвин взял палочки, поддел один ролл, макнул его в соевый соус и отправил в рот. Затем блаженно прикрыл глаза и неторопливо разжевал лакомство, наслаждаясь каждым мгновением.

Съев несколько роллов, Андрей немного успокоился и приободрился. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Крайтон хочет cm проверить? Пускай проверяет. Как творится — флаг ему в руки!

Литвин повернулся к проходившему мимо официанту. Тот остановился, и Литвин вальяжно произнес:

— Принесите-ка мне…

Договорить он не успел. Официант чуть шевельнул рукой, и Литвин почувствовал, как что-то кольнуло ему в затылок. Он хотел повернуться к официанту, по вдруг стал задыхаться и схватился руками за горло.

— Ты… — прохрипел он, выпучив глаза. — Ты…

Литвин осекся, голова его упала на грудь, а взгляд остекленел. Сердце его остановилось.

Фальшивый официант повернулся и быстро зашагал к выходу. В зале было довольно много народу, но никто не обратил на него внимания.

Егор Кремнев потянулся за сигаретами, но Мария удержала его за руку.

— Ты ведь сказал, что бросишь, — мягко проговорила она.

— Конечно, брошу, — согласился Егор. — Но эту пачку надо «добить».

— Зачем?

— Я заплатил за нее пятьдесят рублей. Обидно выбрасывать.

Мария улыбнулась:

— Ты стал таким экономным?

— Я всегда таким был, просто тебе не признавался.

Вытряхнув сигарету из пачки, Кремнев вставил ее в рот и щелкнул зажигалкой. Язычок пламени осветил его лицо. Мария Коломеец посмотрела на него задумчивым взглядом.

— Ты похудел, — тихо сказала она. — Сколько мы не виделись? Больше года?

— Год, три месяца и четыре дня, — отчеканил Кремнев и затянулся сигаретой.

Мария вздохнула.

— Как много времени потеряно. И все из-за того, что ты…

— Я?

— Ну, хорошо. Из-за того, что мы вели себя как дети.

— Это все из-за моей чертовой работы, — сказал Кремнев, пуская дым. — Ты не могла смириться с тем. что я постоянно где-то пропадаю.

— Дело не в этом. Если бы ты просто «пропадал», я бы не особо переживала. Но я знала, что в это время ты подставляешь голову под пули. Трудно жить на свете, зная, что твой любимый человек ежеминутно рискует жизнью — не то в Африке, не то в Испании, не то вообще черт знает где.

Кремнев помолчал, пуская дым и глядя на его сизые разводы в темном воздухе комнаты. Потом сказал:

— Но ведь ничего не изменилось, Маш. Я не брошу работу. Ты ведь знаешь.

— Да, — кивнула она. — Я знаю.

Егор не видел в темноте ее волосы, но знал, какие они — густые, каштановые, с рыжеватым отливом. Самые великолепные волосы на всем свете.

«Ох, Машка… — хотел сказать Егор. — Как же я скучал по тебе. Если бы ты только знала». Но он ничего не сказал. Только протянул руку и погладил ее по волосам.

— Егор? — тихо проговорила она.

— Что, милая?

— Можно задать тебе один вопрос?

— Хоть десять.

— Только ты пообещай не сердиться.

— Я никогда на тебя не сержусь.

— Это тебе так только кажется. Пообещай!

— Хороню. Обещаю.

Мария перевернулась на живот и положила Егору руки на грудь. Потом пристально посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я вот тут подумала… Мы ведь с тобой уже далеко не дети.

— Точно! — кивнул Кремнев. — Я — старик, а ты — юная женщина.