Фридрих Незнанский - Под солнцем Рио, или Операция «Узник»

Негодяй буквально насиловал ее взглядом. В этом взгляде было торжество, презрение, ненависть, но было и восхищение.

— Черт, какая же ты все-таки красивая, — сказал Рауль, продолжая пожирать Ирину взглядом.

— Верни мне одежду, — попросила она.

— Зачем?

— Верни. Ты уже унизил меня. Чего тебе еще?

Рауль шагнул к Ирине и протянул руку. Она сжалась в ожидании удара. Но вместо этого Рауль погладил ее по голове и проговорил с холодной насмешливостью:

Моя покорная, готовая на все козочка. Что осталось от твоей гордости?

— Ничего, — тихо ответила Ирина. От нее, ничего не осталось. Я буду делать все, что ты скажешь, но, пожалуйста, верни мне одежду.

Рауль вздохнул:

— Вот так всегда и бывает в жизни…. Все как обычно, ничего нового. Ладно, моя покорная козочка, я принесу тебе одежду, А пока… — Рауль снял льняной пиджак и накинул его Ирине на плечи. — Считай, это подарком, — сказал он. Усмехнулся и добавил: — Только умоляю: не рассказывай об этом мужу. Говорят, он страшно ревнив.

Ирина закуталась в пиджак. Она не смотрела в глаза Раулю, боясь, что его презрительная насмешливость снова может вылиться в припадок гнева, и тогда он снова может избить ее, как делал уже два раза.

Она просто сидела и молчала, ожидая, пока он вдоволь натешит свое самолюбие и уйдет. Говорить с ним было опасно. Да и бессмысленно.

— Знаешь… пожалуй, я не отдам тебя в публичный дом, — сказал он вдруг. — Обидно отдавать такую красивую игрушку в чужие руки. Я сам займусь твоим воспитанием. У меня есть красивый дом на берегу океана. Если будешь послушной девочкой, в нем найдется комната и для тебя.

Рука Рауля скользнула по щеке Ирины. Он сжал подбородок Ирины пальцами и приподнял ее лицо.

— Ну, так как? Ты будешь хорошей девочкой?

Ирина сделала над собой усилие и улыбнулась разбитыми губами;

— Конечно.

— И ты уже не скучаешь по своему слизняку-мужу?

Ирина качнула головой:

— Нет.

— Это было бы великолепно… если бы было правдой.

Рауль убрал руку и сделал вид, что отворачивается, но вдруг резко повернулся и влепил Ирине пощечину. Голова ее мотнулась в сторону, с губ сорвался стон.

— Это тебе за вранье, — выдохнул Рауль. — Думала, что можешь обмануть меня? Сука! Парень, которого убил твой слизняк, был, моим двоюродным братом!

Он замахнулся на Ирину кулаком, но вдруг остановился, быстро достал из кармана брюк выкидной нож, выщелкнул лезвие и, злобно сверкая глазами, поднес нож к ее лицу.

— Нравится? — пророкотал он полным ярости и ненависти голосом. — А теперь слушай. Сначала я прикончу твоего муженька. А потом возьмусь за тебя. Но тебя я буду убивать долго. Знаешь, с чего я начну? — Он провел лезвием по ее щеке, и там, где прошлось лезвие, осталась красная полоска. — Я начну с твоего лица. Я исполосую его ножом вдоль и поперек. Нарежу из него ремешки для часов. Но перед этим я напичкаю тебя лекарствами, чтобы ты не сдохла от болевого шока и инфекции. Ты будешь жива. Но у тебя не будет лица. Никакого! А потом я вырежу тебе язык и выброшу тебя на базарную площадь. И ты превратишься в уродливую калеку-побирушку. Это будет забавно!

Ирина смотрела на Рауля расширившимися от ужаса глазами. Она ожидала новых побоев, но он вдруг на секунду замер, а потом снова улыбнулся — приветливо, почти добродушно. Такая быстрая и внезапная смена настроения напугала Ирину еще больше.

Рауль несколько секунд просто смотрел на нее, затем подмигнул и сказал:

— Сиди и жди своей очереди, красавица. И помни: когда твой муж нажал на спусковой крючок, он подписал себе смертный приговор.

Затем он повернулся и зашагал к выходу.

Схватка продолжалась уже десять минут. Лицо Егора Кремнева было залито кровью. Пока еще он держался, но с каждой минутой уставая все больше. А Большой Энрике выглядел свежим. Долгое сопротивление Егора привело гиганта в бешенство и, казалось, придало ему новые силы.

Ты еще жив, гринго? — крикнул он, нарезая круги вокруг Егора, который из-за боли в колене практически полностью потерял способность передвигаться. — Ну, ничего. Сейчас и это исправлю, Я тебя научу, как поднимать хвост на большого дядю, зэк!

— Папу своего научи, — огрызнулся, отплевывая кровь, Кремнев. — Чтобы в следующий раз нe сделал маме такого урода, как ты.

Заключенные вокруг заржали; Большой Энрике побагровел и снова бросился на Егора.

На этот раз он легко пробил оборону Кремнева и обрушил на него целый град ударов. К счастью для Егора, гигант тоже подустал, и удары его уже не были такими мощными, как десять минут назад.