Наталья Александрова - Восемь обезьян

— Что вы несете? Какой человек? Какие намерения?

— А я-то думала, почему я так плохо себя чувствую последнее время! А я-то не могла понять, отчего у меня болят сердце, и печень, и все остальные жизненно важные органы! А оказывается, это все твои происки! Всему виной твоя обезьяна с ее негативной аурой!

— Что?! Вы бредите? Что за глупости вы несете?

— Единственный глупый поступок, который я совершила в своей жизни, — это то, что я позволила Сонечке, этому ангельскому созданию, этой святой женщине, выйти за это чудовище, за этого отвратительного, подлого, никчемного человека! За человека, который погубил не только ее молодость, но и мою жизнь! К счастью, нашелся человек, который мне все объяснил! Оказывается, ты нарочно подарил мне эту обезьяну, чтобы заставить меня страдать!

Сугробов побелел в соответствии со своей фамилией, подскочил к теще, схватил ее за воротник и встряхнул:

— Говорите немедленно, где обезьяна? И какого человека вы все время поминаете?

Зубы тещи клацнули. Она испугалась — до сих пор ей не приходилось видеть зятя таким разъяренным. Прежде ей достаточно было повысить голос, чтобы он ходил перед ней по струнке.

Эльвира Степановна не узнавала своего зятя. Куда девался тот покорный, послушный Валентин, который дрожал и заикался, стоило ей повысить на него голос? Куда девался тот Валентин, который по первой просьбе приносил ей чай или лекарство? Тот Валентин, который бегал перед ней, как цирковая собачка?

Что с ним случилось?

Бунт на корабле?

Но такой бунт нужно подавлять в зародыше!

— Валентин, немедленно отпусти меня и извинись! — проговорила она, попытавшись вернуть своему голосу привычные металлические нотки, от которых прежде зять бледнел и терял голос.

Но из этого ничего не вышло.

Голос предательски дрогнул, и Валентин то ли почувствовал это, то ли полностью вышел из повиновения.

— Ва-ва-лентин, что ты себе позволяешь? — пролепетала она без прежнего задора. — От-от-пусти меня немедленно, или я…

— Или вы — что? Говори, старая кошелка, куда дела обезьяну, или я устрою тебя в дом престарелых! В самый дешевый, какой найду! Знаешь, каково там? — Теперь зять ревел не хуже пароходной сирены. И сильный какой — так тряхнул, что у нее все косточки заболели.

— Ты… ты… ты не посмеешь! Сонечка тебе не позволит!

— Еще как позволит, когда узнает все подробности дела! Говори, где обезьяна, или я звоню в богадельню!

С этими словами Сугробов схватил тещу за плечи и притянул к себе. Совсем близко она увидела его глаза, белые от бешенства.

— Я ее вы… вы…

— Перестань выкать! Говори прямо!

— Я ее вынесла на помойку. Так велел сделать тот человек.

— Что еще за человек?

— Хороший человек… я с ним познакомилась в районной поликлинике…

— Я себе представляю, с кем там можно познакомиться! Ну да ладно, с этим человеком разберемся позднее, а сейчас пойдем, покажешь мне, куда ты ее дела!

— Это должно быть где-то здесь… — Эльвира Степановна подошла к мусорному контейнеру и стала вглядываться в темноту, царящую возле контейнера.

Из-под края контейнера выскочила тощая полосатая кошка, возмущенно мяукнула и понеслась прочь.

— Ищи! — рявкнул Сугробов. — Пока не найдешь — домой не вернешься! Если не найдешь — сниму с довольствия! Будешь жить на одну пенсию! Какая у тебя пенсия — напомнить?

Это был удар ниже пояса. Теща поняла, что ее зять не шутит.

Эльвира Степановна всхлипнула и напрягла память.

Она же только что принесла сюда эту злополучную обезьяну, предварительно завернув ее в красный шерстяной платок. Куда же она ее положила? Ах да, кажется, она положила ее с другой стороны контейнера, чтобы не бросаться в глаза посторонним…

Ну да, она еще подумала, что кто-нибудь из соседок может заметить, что она сама выносит мусор. А это унизительно.

Эльвира Степановна обошла контейнер.

За контейнером было светлее. Туда падал свет от фонаря, и в этом свете она увидела какого-то мужчину, который держал в руках ее красный шерстяной платок… тот самый платок, в который она завернула злополучную обезьяну.

Услышав приближающиеся шаги, мужчина обернулся, и Эльвира узнала его. Невзрачный, лет сорока, в клетчатой кепке, которая закрывала намечающуюся лысину. Это, несомненно, был тот самый человек из районной поликлиники, который открыл ей глаза на вредоносность сувенирной обезьяны! Тот самый человек, из-за которого начались все сегодняшние неприятности…