Владимир Буров - 8, 9 — аут

— Хорошая мысль, — сказала Даша, — Но этого мало. Надо кого-нибудь посадить вместо нее. Хотя бы на время.

— Может, меня? — сказал Алексей. Он хотел рассказать Даше то же самое, что рассказал зачем-то начальнику милиции. Что взял у Юрия пистолет. Хорошо, что вовремя вспомнил:

— Он работает под прикрытием.

— У меня есть пистолет, — сказал Алексей, — может быть, его подбросить.

— Кому?

— Не знаю. Я бы мог сам сесть на время.

— На время?

— На время турнира.

— А потом?

— А потом поймаем кого-нибудь.

— Как мы поймаем, если ты будешь сидеть?

— Ты будешь приезжать ко мне на свидания.

— Нет, нет, Алексей, не сходи с ума.

— Я не сойду, не беспокойся.

— Тогда я сойду. Я буду так сильно за тебя беспокоиться, что сойду с ума.

— Я не на долго.

— Нет, нет, нет, давай придумаем что-нибудь другое.

— К сожалению, я больше ничего не могу придумать. А жизнь не подсказывает.

— Что ты имеешь в виду? Что давно никого не убивали? Разве можно этого желать, балда? Ты зачем это сказал? Теперь обязательно, кого-нибудь грохнут. — От досады Даша даже села на ринг.

— Да, — опять пошутил Алесей, — здесь о таких вещах лучше не заикаться. Валят без промедления. Можно подумать, что работает какая-то банда.

— Одно только не понятно, — сказала Даша, — чего им надо?

Алексей пришел к начальнику и сказал, что необходимо сесть в тюрьму.

— Не понял, кому?

— Мне. Думаю, на Зоне поискать информацию о Серийнике. Наверняка, кто-то что-то слышал.

— На Зоне? С какой стати? Уверен, Серийник из другой компании. На Зоне его знать никто не может. Выпить хочешь?

— Перед отправкой в Зону, пожалуй, выпью.

— Значит, хочешь, чтобы я выпустил вашу Анну?

— Это необходимо.

— Почему?

— У меня есть одна мысль.

— Какая?

— Пока не хотелось бы говорить.

— Так и не говорил бы.

— Хорошо, скажу, — Алексей выпил свою рюмку. — Возможно, эти убийства связны с турниром.

— Это хорошая мысль. Приз очень большой. О таких призах раньше не слыхивали. Два миллиона!

— Два миллиона это боксерам. Из-за них бы столько народу убивать не стали. Дело в том, что будут делаться ставки на победу боксера в финале.

— Большие ставки?

— Есть предположение, что один из наших заводов поставит Контрольный Пакет акций.

— Зачем?

— Вывод: значит, кто-то поставит не меньше. Есть такой слух, что будет играть какая-то Концессия, — сказал Алексей.

— Почему ты мне раньше ничего об этом не говорил? — спросил Сергей Сергеич.

— Вот, сказал. Зачем торопиться? Может быть, эти дела и не связаны. Серийник валит женщин боксеров просто от ненависти к ним. Большие ставки на матч делают ради захвата крупных предприятий.

— Да, связи не было бы, если бы убивали кого-нибудь другого. Например, продавцов продовольственных магазинов. Но здесь связь буквальная. Матч на миллионы между женщинами боксерами, и убивают именно женщин боксеров. Так не бывает. Не может быть, чтобы между этими событиями не было связи.

— Вот из вашей версии как раз и следует, что на Зоне об этой связи может быть известно.

— Ты прав. Садись.

— Сначала выпустите мать Даши.

— Выпустим.

— Сначала я должен это увидеть.

— Хорошо. Сейчас ты уйдешь вместе с ней. А я пока подготовлю тебе камеру.

Алексей, наконец, дождался. Анна Владимировна вышла из милиции.

— Вы кто? — спросила она. И тут же добавила: — Вы повезете меня на Харлее Дэвидсоне?

— Да.

— Мы не замерзнем?

— Нет, те, кто за рулем никогда не замерзают.

— Как в песне.

— Как в песне.

— Но за рулем вы, а не я.

— Хотите сесть за руль? — спросил Алексей.

— С удовольствием.

— Подождите, а вы умеете?

— Я больше года прожила в Америке.

— Я смотрел кино про Америку, Женщины там ездят на Харлеях. Кажется, с Микки Рурком. Но это делается на задних сиденьях.

— Вы смотрели кино?

— Да.

— А сейчас я вам покажу правду. Садитесь сзади.

— После вас.

— Ключи, — сказала Анна Владимировна. Она завела мотоцикл, и они поехали.

— Осторожно, — сказал Алексей. — Мы не в Лос-Анжелесе. Здесь снег. Кстати, у вас права есть? Русские, я имею в виду.

— У меня не только русские, у меня международные права. — И добавила: — Если ты будешь ко мне приставать с расспросами, как в гестапо, я всем расскажу, кто ты такой?

— Это и так все знают, — спокойно сказал с заднего сиденья Алексей. Но сердце его забилось в предчувствии какого-то непонятного разоблачения.

— Вы…

— Не надо. Это секрет. Да, я действительно, торгую мясом на рынке. Не говорите, пожалуйста, никому.