Владимир Буров - 8, 9 — аут

— Мне придется работать в маске.

— Зачем это? — удивился парень.

— Приехала моя мать. Не знаю, я говорила тебе:

— Она тоже любит бокс. Но… не хочет, чтобы я его любила.

— Как я объясню, что мой боксер будет выступать в маске? Это не принято.

— Что значит: не принято? Мы не на любительском ринге. Здесь важен вес и больше ничего. Правильно? Какая им разница, кто скрывается за этой маской? Я или, например, София?

— Разница есть.

— Какая?

— На вас будут делать ставки. Или ты думала, что этот бой проводится ради боксерского приза? Уверен, будут сделаны большие ставки. Огромные. Я слышал, что от нашего города будет поставлен контрольный пакет акций самого большого завода. Не исключено, что тебе, то есть нам, будет предложено…

— Что? Нам будет предложено выиграть? За дополнительные бабки?

— Может быть. Но чаще предлагают лечь.

— И ты это позволишь сделать другому человеку? — И, не дожидаясь ответа, добавила: — Я не лягу. Даже за дополнительный миллион. Так и передай, если кто скажет: пусть ставят на меня.

— Ну, вот представь себе, они на тебя поставили, а ты в маске. Им точно надо знать, что это ты.

— В финальном бою я разденусь. Хоть до гола. Как для партийной элиты. Они ведь любят, когда комсомолки раздеваются до гола на гимнастических снарядах.

— Я не знаю, — сказал Алексей, — меня не приглашали.

— И никогда не пригласят.

— Почему?

— Ну, ты же не элита. Но шанс у тебя есть.

— Какой?

— Я могу выступить для тебя. Голой. Если хочешь.

— Ты не гимнастка.

— Ну и что? Я боксер. Ты когда-нибудь видел голую боксершу?

— Тебя? Видел.

— Нет, я имею в виду, на ринге?

— Нет, не видел.

— Я тебе покажу.

— Каким образом? Кто будет с тобой боксировать?

— Ты. И тоже в голом виде.

— Думаю…

— Даша, давай на ринг! — крикнул Семен Валерьевич.

— Я устала.

— Она корову хлестала, — сказала Инесса.

— Ребята, друзья мои, девушки! — сказал Семен Валерьевич. — Прошу внимания! От нашего клуба будет выступать только один боксер.

— Что?

— Я говорю, в полуфинал от нас выходит только один боксер.

— Должно было быть два! — сказала Света. Она была любовницей Семена Валерьевича. Все они, конечно, раньше были его любовницами. Но это так. Света было постоянной. Еще с четырнадцати лет.

— Ты это знал? — спросила Даша Алексея.

— Нет. В полуфинале должны участвовать не два, а три боксера. Бой каждого с каждым.

— Это может продолжаться вечно, — сказала Даша. — Я выиграю у одной, а она у третьей, третья у меня. Получится у всех одинаковое число побед и поражений. Никто так не делает. Победителя можно никогда не выявить.

— Ошибаетесь, друзья мои, — сказал Семен Валерьевич. — Ибо… ибо существует закон случайных чисел.

— Что это значит? — спросила Света.

— Это значит, что кто-нибудь когда-нибудь обязательно выиграет два раза подряд. Это ясно? Всем ясно?

— Мне не ясно, — сказала Инесса.

— Чего тебе не ясно?

— Я так поняла, что мы должны биться за третьего? Хотелось бы знать, кто те две суки, которые вышли в полуфинал без боя? Ну, одну я знаю. Это Черная Мамба. А другая кто?

— Это…

— Это Морячка, — сказала, входя молодая, красивая, модно одетая женщина. При виде ее, Даша быстро сняла перчатки. Это была ее мать, Анна Владимировна.

— А ты, что здесь делаешь, Даша? — спросила она.

— Мы смотрим бокс, — сказала Даша. — Я и вот Алексей.

— Никаких Алексеев. Сейчас мы пойдем домой. Я привезла тебе подарки из Америки. Ты видела, когда-нибудь настоящий Адидас? Нет. Я так и знала. Этот Мэр никогда ничего не может купить хорошего. Не говоря уже о его молодой жене.

— Простите, Анна Владимировна, ваша Морячка будет биться на общих основаниях, — сказал тренер. — Сначала пусть выиграет у моих девочек, — он показал рукой на Инессу и Свету. Хотел показать и на Дашу, но не стал. Вспомнил, что «мама не разрешает ей заниматься этим лошадиным видом спорта». — Этой лавочкой пока что командую я.

— Уже нет. — Так ответила ее мама.

Семен Валерьевич бросил на пол грушу, которую зачем-то держал в руках.

— Я так и знал! — сказал он. — Долго хорошо быть не может. — И добавил: — Другие почему-то навсегда уезжают в Америку. И никогда не возвращаются сюда.

— Вы, Семен Валерьевич, можете не волноваться, — сказала мама. — Вы остаетесь. Более того, ваша зарплата увеличится в полтора раза. А в случае победы, получите сто тысяч. Я обо всем договорилась. Вы, наконец-то, получите то, о чем так долго мечтали: