Юрий Кларов - Криминальные романы и повести. Сборник. Кн. 1-12

В Альметьевской до войны существовала контора «Заготконь». В нее съезжались колхозные и частные владельцы лошадей, чтобы совершить куплю-продажу или обмен. Контора эта давно уже упразднена, но в Альметьевскую по старинке еще приезжали те, кто хотел купить или сбыть коня.

В станице жило оседло несколько цыганских семей, в том числе семья недавно умершего брата Арефы. Конечно, глупо предполагать, что конокрады продали Маркиза в Альметьевской. Это все равно что нести в комиссионный украденное в этом же магазине. Но в Альметьевской были друзья и родственники Арефы. К ним часто приезжали гости, через которых можно было узнать о Дратенке или Сергее.

Альметьевская по сравнению с Бахмачеевской выглядела настоящим городом. Много двухэтажных домов, асфальтированные улицы, парикмахерские, большая баня.

Хаток с завалинками и палисадниками, с соломенными крышами было немного. К одной такой хате мы и подъехали.

— Попьем чайку? — предложил Арефа.

— Спасибо за приглашение, но, я думаю, вам лучше поговорить со снохой с глазу на глаз. По-свойски. Я только могу помешать.

— Что же, верно, — быстро согласился Арефа. Он немного подумал. — Но ты возвращайся сюда поскорей. Обязательно. Перекусим.

— Час вам хватит? — спросил я.

— За милую душу.

— Если, конечно, надо, я могу попозже…

— Хватит, хватит.

Я отъехал от двора, ругая себя за недогадливость. Вообще появляться здесь в форме было глупо. Уж где-где, а в деревне языки работают неутомимо…

Лейтенант, дежурный Альметьевского РОВДа, ничего не знал о моем приезде, хотя Мягкенький заказал вчера при мне телефонный разговор с местной милицией. Лейтенант что-то писал, и ему было не до меня.

— Может быть, начальство в курсе?

— Зам у себя. А начальник в отпуске. Что тебя занесло в такую даль?

— Парней двух разыскиваю, — небрежно бросил я. — Цыгане они… Пропала лошадь.

Он вскинул на меня глаза и, испуганно оглянувшись, тихо проговорил:

— Ты тут потише. Капитан наш как раз из них, из цыган, будет…

После такого конфуза я шел к капитану весьма пристыженный. Савченко, так звали лысеющего, средних лет капитана, встретил меня сдержанно. Мягкенький говорил именно с ним.

— Ладно, — сказал капитан, когда я, краснея и сбиваясь, изложил ему цель приезда. — Спали вы, товарищи, долго. Много воды утекло… Знаете, сколько людей проезжает через Альметьевскую? Сотни и даже тысячи! Н-да, сладко почивали. — Он задумался. — Вообще таких что-то не припомню. Мы этих аферистов знаем всех. А тот Сергей Денисов, случаем, не родственник нашего Денисова? Который помер недавно?

— Племянник, — подтвердил я.

— Скажи-ка! Как будто семья примерная. Отец его там у вас, кажется, в правлении колхоза?

— В сельском Совете, — сказал я, — депутат.

— Смотри-ка, — усмехнулся Савченко. — Как это получается? — Капитан набрал номер. — Степа, зайди. — Он положил трубку, потер руки, глядя в окно. — Пошел хлеб. Теперь ни сна, ни отдыха… Всех почти разогнали по колхозам.

В комнату вошел коренастый, лет пятидесяти, сильно припадающий на одну ногу мужчина в штатском.

— Степа, тут товарищ из Краснопартизанска. Не припомнишь такого Дратенко? Специалист по лошадям?

Степа, которому меня капитан так и не представил, просто ответил:

— Знаю. — И, обернувшись ко мне, спросил: — Васька?

— Так точно. Подозревается в краже породистого скакуна.

— Давно увели лошадку-то?

— В июле…

— Да, в июле Дратенко тут был. На линейке, запряженной двумя лошадьми.

Я сообщил подробные приметы Маркиза. Степа, подумав, сказал:

— Одного коня я помню. Вороной. А вот другой, врать не буду, кажется, светлый.

— Дратенко один был или с кем-нибудь?

— Их несколько сидело на линейке. Прокатились по станице лихо, почти не задерживаясь.

Вот и все сведения, какие я смог получить.

…Через час мы сидели с Арефой в хате вдовы Андрея Денисова. На столе легонько посвистывал самовар. Серебряный. Точная копия того, что и у Арефы, «Баташов». Мирикло в темном кружевном платке безмолвно появлялась в комнате и так же тихо выходила.

— Тяжело ей, — сказал Арефа, когда его сноха в очередной раз что-то поставила на стол и вышла. — Любой бабе в ее годах тяжело остаться без хозяина. Вдова на всю остальную жизнь.

— Конечно, — согласился я, — потерять кормильца.

— Не это самое страшное, — вздохнул Арефа, — Мирикло себя прокормит. — Он усмехнулся. — И еще любого мужика в придачу. Шьет на фабрике и дома. У нас в старое время, сам понимаешь, — его глаза опять сверкнули лукавинкой, — жена должна была кормить мужа. Станет где-нибудь табор, мужики остаются, а женщины с дочками идут в село или в город добывать пропитание, деньги… Не принесет жена ничего, кнута схлопочет обязательно.