Фредерик Форсайт - Нет возврата

Заискивающе улыбаясь, словно заранее прося прощения за выказываемую смелость, человечек с грустным взором потянулся за другой пятёркой и спрятал её в ладони.

— Бьюсь об заклад на воображаемый пенни, сэр, что у меня «рука» лучше, чем у вас, — подзадорил он судью.

— Согласен, — судья Комин взял оставшуюся «руку». Не «фул-хауз», но «пара» — две девятки.

— Готовы?

Тростинка кивнул. Они открылись. «Тройка» Тростинки — три пятёрки — положила «пару» судьи на обе лопатки.

— Ах, — спохватился судья. — Но ведь я не поменял карты, а имею право. Нет уж, мой друг, давайте переиграем.

Они переиграли. Тростинка прикупил три карты, судья — две. На этот раз ему повезло больше, он взял верх.

— Вот я и отыграл воображаемый пенни!

— Верно, сэр. Отличная «рука», сэр. Вы, сэр, прирождённый игрок. Я-то понимаю, что к чему, хотя сам толком играть и не умею. А у вас — талант. Да, сэр. Талант.

— Ну что вы, никакого таланта. Простая дедукция и умение просчитывать риски, не более.

Они представились, назвав только фамилии, ибо не в обычаях ирландцев тех времен было обращаться друг к другу по имени. Судья, умолчав о своей должности, отрекомендовался Коминым, его попутчик — О’Коннором. Пять минут спустя, где-то между Салинасом и Килдаре, они сошлись во мнении, что неплохо бы сыграть в покер на пять карт с обменом — в данных обстоятельствах он показался им обоим наиболее подходящим. Не на деньги, конечно, всего лишь из спортивного интереса.

После третьей партии О’Коннор заскулил:

— Да что за напасть! Я всё время забываю, кто сколько ставил. Одна надежда на вашу великолепную память, ваша честь.

— Могу предложить кое-что получше! — живо отозвался судья и с этими словами торжественно извлек из портфеля огромную коробку спичек. Сытно поужинав, он неизменно баловал себя отменной кубинской сигарой, но портить восхитительную «Гавану» бензиновой зажигалкой? Увольте!

— То, что надо! — просиял О’Коннор.

Судья разложил на столе двадцать спичек.

Время потекло веселее. Сыграли партий десять, несколько из них даже свели в ничью. Однако играть в покер вдвоём довольно тоскливо — если один игрок, имея на руках слабые, никуда не годные карты, вынужден «сложить» их, признавая поражение, то его партнеру ничего не остаётся, как тоже закончить игру.

Лишь промелькнул за окнами Килдаре, как О’Коннор не выдержал и обратился к падре:

— Святой отец, будьте так добры, составьте нам компанию.

— Ох, даже не просите, сын мой, — замахал тот руками. — Я совсем, совсем не умею играть в карты.

— Хотя, — добавил он, смущенно хохотнув, — помнится, в семинарии мы как-то раз затеяли вист…

— Так это же почти одно и то же, святой отец, — вступил в разговор судья. — Если однажды сыграли в вист, считайте, что вы уже знаете, как играть в покер. Смотрите, вам сдаются пять карт, они называются «рука». Если они вас не устраивают, вы можете их поменять и вытащить новые карты — от одной до пяти. Собрав «руку», вы прикидываете, хороша она или плоха. Если хороша, вы повышаете ставку, если плоха — отказываетесь от ставок и «складываете руку», то есть выходите из игры.

— Знаете, — замялся священнослужитель, — боюсь, мне не дозволяется ставить…

— Так ведь это всего лишь спички, — засмеялся О’Коннор.

— А взятки здесь берут?

О’Коннор недоумевающее вскинул бровь. Судья Комин снисходительно улыбнулся и покачал головой:

— Никаких взяток. В покере существует несколько определенных карточных комбинаций. Вот, смотрите… — Порывшись в портфеле, он извлёк белый линованный лист бумаги, достал из внутреннего кармана пиджака позолоченный механический карандаш и начал что-то рисовать на листке. Близоруко прищурившись и вытянув шею, священник заворожено следил за каждым его движением.

— Сверху я расписал для вас старшую комбинацию, «флеш-рояль». Она состоит из пяти последовательных карт одной масти. Самая высокая карта — туз. И, раз уж это последовательность, то остальные карты, соответственно, король, дама, валет и десятка. Так?

— Наверное, так, — неуверенно согласился священник.

— Затем, — продолжал объяснять судья, записывая на листке новые слова, — идёт «каре». «Каре» составляют четыре карты одного ранга. Четыре туза, например, или четыре короля или четыре дамы и так далее, вплоть до четырех двоек. Пятая карта может быть любой. Ну и, само собой разумеется, четыре туза лучше, чем четыре короля, не правда ли?

Священник кивнул.