Дж. Делейни - Предшественница

Он качает головой.

– Эмма и правда любила чувствовать себя особенной, но ведь она и была особенной. Я думаю, этот дом ей потому и понравился – не из-за безопасности, а потому, что он так отличался от среднестатистических домов. Но если вы хотите сказать, что она какой-то выдумщицей была… Нет уж. – Он говорит сердито.

– Хорошо, – быстро говорю я. – Забыли.

– У вас не занято? – Женщина с сэндвичем в руке указывает на свободный стул рядом. Саймон неохотно кивает – мне кажется, ему бы хотелось говорить об Эмме весь день. Женщина садится, и до меня доносится тошнотворный запах жареных грибов. Он похож на запах псины и грязных простыней.

– Как же тут отвратительно кормят, – вполголоса говорю я. – Не понимаю, как это можно есть.

Он смотрит на меня с раздражением. – Вы бы, наверное, предпочли что-нибудь пошикарней. В вашем стиле.

– Да нет. – Я делаю в уме пометку, что Саймон Уэйкфилд не лишен комплекса неполноценности. – Обычно мне «Коста» нравится. Просто тут необычайно сильно пахнет.

– Мне не мешает.

Меня подташнивает, и я встаю, стремясь выйти на свежий воздух. – Что ж, спасибо, что уделили мне время, Саймон.

Он тоже встает. – Взаимно. Вот моя визитка. Свяжетесь со мной, если что-нибудь разузнаете? И дадите мне свой номер, на всякий случай?

– На какой?

– На тот, если я наконец найду какие-нибудь доказательства того, что Эдвард Монкфорд действительно убийца, – ровным голосом говорит Саймон. – Если получится, то я бы хотел иметь возможность вам сообщить.

Дома я поднимаюсь в ванную и раздеваюсь перед зеркалом. Дотронувшись до грудей, я чувствую, что они побаливают и налились. Соски заметно потемнели, и вокруг них появились пупырышки, вроде гусиной кожи.

Месячные должны начаться через неделю, поэтому на тест нельзя будет положиться. Да он мне и не очень нужен. Повышенная чувствительность к запахам, тошнота, потемнение сосков, пупырышки, которые, как сказала мне акушерка, называются бугорками Монтгомери, – все то же самое было, когда я забеременела в прошлый раз.

9. Я расстраиваюсь, когда что-то идет не по плану.

Верно ☉ ☉ ☉ ☉ ☉ Неверно

Давно вас не было, Эмма, говорит Кэрол.

Да, дел много, отвечаю я, подбирая под себя ноги на диване.

Незадолго до того, как мы говорили в прошлый раз, вы попросили Саймона съехать из дома, в котором вы жили. И мы говорили о том, что пережившие сексуальную травму часто задумываются о больших переменах, и это часть процесса выздоровления. Что вы можете сказать о таких переменах в вашей жизни?

Она, разумеется, имеет в виду – не передумали ли вы насчет Саймона . Я начинаю понимать, что Кэрол хотя и клянется, что не может выносить суждений и направлять наши беседы к каким-то определенным выводам, зачастую именно это и делает.

Ну, говорю я, у меня новые отношения.

Пауза. И они хорошо развиваются?

С человеком, который спроектировал дом. На Фолгейт-стрит. Если честно, после Саймона это как глоток свежего воздуха.

Кэрол поднимает брови. А как вы думаете, почему?

Саймон – мальчик. Эдвард – мужчина.

И у вас нет проблем на сексуальной почве, которые были с Саймоном?

Я улыбаюсь. Определенно нет.

Что-то заставляет меня прибавить: но я бы хотела кое о чем с вами поговорить. Кое о чем конкретном.

Разумеется, говорит Кэрол. Я, наверное, замялась, потому что она добавляет: Эмма, вы не скажете мне ничего такого, чего бы я уже много раз не слышала.

Я думаю о том, каково это – находиться в чужой власти, говорю я.

Понятно. Это вас возбуждает?

Наверное, да.

Но в то же время беспокоит?

Просто мне это кажется… странным. После случившегося. Разве не наоборот должно быть?

Ну, начинает она, прежде всего тут не может быть должно или не должно. И на самом деле это – не редкость. В масштабах населения страны примерно треть женщин признается, что регулярно фантазируют на тему подчинения.

К тому же тут есть и физический аспект, добавляет психотерапевт. Это иногда называется «перенос возбуждения». После того как вы испытали прилив адреналина во время секса, ваш мозг может подсознательно стремиться к повторению. Главное – тут нечего стыдиться. Это не значит, что вам это будет нравиться в обычной жизни. Отнюдь нет.

Я не стыжусь, говорю. И в обычной жизни мне это нравится.

Кэрол моргает. Вы отыгрываете эти мысли?

Я киваю.

С Эдвардом?

Киваю еще раз.

Хотите мне об этом рассказать?