Лаура Липман - Девять пуль для тени

— Уже почти четыре. — Карл посмотрел на часы.

— Хорошо, у нас есть примерно полчаса.

— Чтобы что сделать?

— Поедем в дорожную инспекцию и потребуем информацию о нашей любезной тетушке Одри Уилсон. Уж наверняка она заказывала место для его машины.

Тесс оказалась права: там хранилась вся информация о заказных парковках. Все, что касалось заказов, поступавших от Одри Уилсон, было в полном порядке.

— Смотрите, — прошептала Тесс, — она пожелала закрыть регистрацию до конца года. Вероятно, боится, что эти сведения могут стать поводом для ее ареста.

Сотрудник инспекции внимательно просматривал файл за файлом.

— Так есть… Ваша тетя получила три талона на стоянке на Ланкастер-стрит более двух лет назад. Это известный паркинг, места на котором сдаются в долгосрочную аренду. Ваша тетя аккуратно и регулярно оплачивала счета. Тут все чисто.

— Это в жилой зоне? — уточнил Карл. Тесс не могла произнести ни слова. Она застыла в ужасе от мысли, что Ланкастер-стрит находилась совсем неподалеку от района, в котором она жила.

— Это между Федерал-хилл и Феллз-пойнт. Очень оживленное место. Иногда столько машин скапливается, что к домам подойти невозможно, не то что припарковаться. Как я уже сказал, за место заплатили. Сейчас распечатаю для вас всю информацию.

Тесс едва дыша направилась к двери, а потом бросилась вниз по лестнице к выходу.

— Что вас так взволновало? — спросил Карл, пытаясь ее остановить. — Это всего лишь парковочные талоны.

— Я знаю это место — Ланкастер…

— И что?

— Я жила рядом с ним еще полгода назад.

Из дорожной инспекции они поехали на стоянку в Ланкастер. По мнению Тесс, жители окрестных домов и сотрудники соседних офисов наверняка обращали внимание на то, кто приходил на стоянку и кто выходил с нее. Она еще раз подумала о том, что ей, вполне возможно, приходилось сталкиваться с убийцей лицом к лицу.

— К сожалению, у нас ничего нет кроме этой фотографии, — вздохнул Карл, вытаскивая из портмоне карточку Алана Палмера с бородой и длинными волосами.

— Лучше спрашивать о фургоне. На такой тесной улице он занимал много места, и люди обязательно должны были его запомнить.

В этой части города большинство домов были кирпичными с крашеными входными дверями и деревянными ставнями на окнах, которые хорошо защищали стекла во время бушевавших здесь ежегодно ураганов. Однако попадались и роскошные особняки из камня с необычным фасадом и железными оградами. Тесс смотрела на них с восхищением — это было настоящее произведение искусства. Она любила этот район, ей нравилось здесь жить.

Они с Карлом расспросили нескольких прохожих насчет машин, парковавшихся на стоянке и поблизости от нее, представляясь служащими дорожной инспекции, которые выявляют нарушения правил парковки.

— Обычно те, у кого есть официальное разрешение, паркуются на другой стороне улицы, — сообщила им пожилая дама, — а здесь машины оставляют полулегально.

Однако никто не мог припомнить, чтобы на улице появлялся фургон. Возможно, Уиндзор перегнал его куда-то подальше.

Начинало смеркаться, до наступления темноты оставалось менее получаса.

— Знаете, Тесс, — обратился к ней Карл, — я думаю, он тут никогда не жил. Может, приходил сюда за продуктами в супермаркет. Здесь ведь несколько крупных магазинов, в которых очень удобно знакомиться с потенциальными жертвами.

— Зато нет баров с негромкой музыкой и приглушенным светом, словно специально созданных для обольщения женщин.

— В любом случае он тут не жил.

— Согласна, — ответила Тесс. — Но он мог поселиться где-то поблизости, в соседнем районе.

— Мы это выясним.

— Тогда надо поспешить.

Сменив тактику, они принялись звонить в двери домов, задавая по три-четыре вопроса хозяевам, если те им открывали. Но, к их большому разочарованию, встречалось не так много тех, кто говорил по-английски, поскольку неподалеку находилась обитель Доминиканского ордена и многие проживавшие в этом районе были испанцами. Не понимая причину, по которой Тесс с Карлом тревожили их, они пытались предъявить им иммиграционные документы.

На все вопросы эти люди, как правило, отвечали «ne» и «se», причем часто не дослушав вопрос до конца. Было заметно, что они едва могут понять, о чем шла речь. А их реакция на фотографию, которую им показывали, и вовсе удручала — они отмахивались от нее так, словно им предъявляли несправедливые обвинения.