Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

А теперь у меня появился свой дом.

Наверное, тетя Джейлис понимала, как мне нужно утолить это собственническое чувство, чувство независимости и почти болезненной ответственности. Она знала, что Торнихолд вместе со всем содержимым будет в надежных руках.

Поэтому весь остаток дня я чистила, мыла, скоблила и драила все на кухне. Каждая кастрюля и сковорода была начищена до блеска, фарфор сиял. Грязные занавески отмокали в лохани, половики проветривались на солнце.

Когда стемнело и я уже совсем выбилась из сил, кухню было не узнать. Не в силах сдержать радости, я вышла во двор и нарвала большой букет астр и львиного зева. Поставив цветы в вазу на чистую скатерть, я невольно залюбовалась картиной. А грязные занавески могут покиснуть в воде и до завтра. Утром постираю и повешу на солнышке.

А теперь ужин. Я разогрела пирог, который испекла для меня Агнес Трапп, потом поднялась к себе, приняла горячий душ, переоделась в халат и тапочки и пошла в спальню. Где-то вдалеке над лесом ухнул филин. Собирается домой, в мансарду, или вылетел на охоту? Завтра – в город. Список покупок, банк, продукты, телефон. Остальное подождет. Чего? И тут я с необыкновенной ясностью поняла, как мне хорошо одной. Никогда в жизни я не была так счастлива.

Я решила еще раз спуститься на кухню и уже на ступеньках вдруг услышала странный звук, будто что-то мягко упало на пол. Я огляделась по сторонам. Ничего. Задняя дверь все еще была открыта. Я выглянула наружу, затем вышла на крыльцо – сквозь ветки деревьев виднелось чистое, полное звезд осеннее небо. Воздух был свеж и сладок. Снова ухнул филин. Повернувшись, чтобы зайти в дом, я почувствовала, как по ногам мягко скользнули листья мяты. В воздухе стоял густой запах розмарина.

Ощущение полного счастья, которое лишь на минуту сменилось беспокойством из-за непонятного звука, снова вернулось ко мне. Я сняла с гвоздя ключ от задней двери и вошла в дом. В теплый, гостеприимный, мой дом. Сейчас стаканчик шерри, и…

Я вошла в кухню. На коврике перед печью сидел кот. Тощий, лохматый, с огромными глазами, в которых яркими огоньками горели зрачки. Черный с белыми лапками и грудкой. Шерсть на его спине стояла дыбом не то от страха, не то от злости. Но ко мне это, похоже, не относилось.

Когда я подошла, кот выгнулся, поднял голову и замурлыкал.

– Так это ты охотишься за голубями? – спросила я немного погодя.

Сначала нужно было накормить его – я сразу заметила, что кот здорово оголодал. Я налила ему теплого молока, открыла банку кошачьих консервов, которые нашла при уборке в шкафу; засомневалась, сколько дать ему на первый раз, чтобы не навредить, положила половину и стала смотреть. Кот набросился на еду, не теряя, впрочем, достоинства. Доев, он потянулся, прыгнул в одно из «виндзорских» кресел у камина и стал умываться. Он умывался, пока я пила свой шерри, пока я мыла посуду после ужина, пока я ела яблоко, пока варила себе кофе. Лишь когда я допила свою чашку, он счел себя достаточно чистым и свернулся клубком, громко мурлыча и неотступно следя за мной своими огромными яркими глазами.

– Можешь не отвечать, – продолжала я. – Все равно это глупый вопрос. Если бы ты поймал голубя, ты бы съел его, правда? Да ты бы и не стал ловить их, да? Ведь ты – Ходж, не так ли?

Легкое движение головы, искорки в глазах подсказали мне, что я не ошиблась.

Я налила себе еще одну чашку кофе, села в кресло напротив и задумалась.

Ходж. Кот тети Джейлис, который исчез сразу после того, как она уехала из Торнихолда, и вернулся, когда приехала я и наконец осталась одна, без посетителей. Он-то, наверное, и произвел тот странный мягкий звук, так напугавший меня.

Только теперь я осознала, до какой степени была рада его видеть. Единственным поручением тети Джейлис было «присмотри за Ходжем, он будет скучать по мне», и то я не могла до сих пор выполнить должным образом. Кроме того, несмотря на свои мысли о преимуществах одиночества, такому обществу я всегда была рада.

Ходж, кот колдуньи.

Так его назвал Уильям. Когда тетя Джейлис уехала из Торнихолда, он исчез, предпочтя голодную жизнь, и вернулся, когда приехала я.

«Вы тоже колдунья?» – спросил Уильям.

Я засмеялась и поставила пустую чашку на стол.

– Ты как думаешь? – обратилась я к коту. – Мне кажется, что рано или поздно мы это узнаем. И, судя по всему, скорее рано. Ну ладно. Я иду спать. Ты где спишь? А? Конечно же, как я раньше не догадалась.

Как только я встала, кот тут же спрыгнул с кресла и зашагал вверх по лестнице, победно задрав хвост. Пока я переодевалась, он уже пристроился на кровати, около подушки.