Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

Совпадений не бывает. Дом теперь твой и ждет тебя. Не откладывай приезд надолго. Здесь есть все, что тебе нужно. Бери все и будь счастлива, моя милая. Присматривай за Ходжем. Он будет по мне скучать.

Твоя тетя Джейлис.

В камине погас последний уголек. Я смотрела на дату, стоящую внизу письма, и не могла оторвать от нее глаз: 9 декабря 1947 года. Больше полугода назад.

Не знаю, как я представляла себе тетин дом. Обычно так и бывает, что представления и фантазии совершенно не совпадают с реальностью и очень скоро вытесняются ею. Наверное, я воображала себе этакий старинный дом с почтовой открытки – романтичный, крытый соломой, утопающий в цветах – огромные чайные розы на изгороди, сирень, достающая чуть ли не до дымовой трубы. Одним словом, живописную картинку из своего раннего детства.

На деле все, конечно, оказалось не так. Как я узнала, когда-то этот дом был частью огромного поместья и принадлежал управляющему. В нескольких милях от него находилась деревня, построенная для работников комиссии по лесному хозяйству, выращивавших на нескольких акрах купленной комиссией земли хвойные деревья. Две длинные дороги прорезали лес до самого центра и в самом центре упирались в господский дом – теперь всего лишь груду развалин. Широкие каменные ступени вели в пустоту, к дверному проему, за которым ничего не было. Две сохранившиеся стены зияли отверстиями окон, широкий мощеный двор густо зарос травой. Запустение и забвение царили теперь в этом некогда процветающем викторианском поместье. Все указывало на то, что последний отпрыск рода, владеющего этой землей, скончался много лет тому назад. Кроме этих развалин и деревни лесничих, которая называлась Уэстермейн, сохранились дом привратника, разделенный аркой ворот на две части, и дом управляющего, который в свое время купила тетя Джейлис.

В первый раз я увидела его дождливым сентябрьским днем, почти через месяц после смерти отца. Все было улажено – мебель я частично продала, частично оставила новым жильцам, зная, что дом тети Джейлис перешел ко мне вместе со всей обстановкой. Несколько любимых вещей отца я упаковала и оставила, с тем чтобы забрать сразу же после обустройства на новом месте.

До Сейнт-Торна я доехала на поезде. Нашу старую машину я продала в первую очередь – слишком много времени уходило на ремонт и бензин, который раньше поставлялся отцу бесплатно. Кроме того, я была уверена, что у тети Джейлис была своя машина, которой я смогу теперь пользоваться. Впрочем, это уже мелочи. Главное, мне хотелось как можно быстрее уехать. Распродажа имущества моих родителей заняла на удивление мало времени, поэтому меньше чем через месяц после смерти отца я уже стояла с двумя чемоданами на вокзале в Сейнт-Торне. В кармане лежала связка ключей от дома, присланная поверенными из Солсбери. Оставалось только найти таксиста, который знал дорогу до Торнихолда.

Искать пришлось недолго: такси стояло прямо у вокзала. Услышав адрес, водитель остановился, держа в руках мои чемоданы.

– Торнихолд, я не ошибся? Дом мисс Саксон? Пожилой леди, умершей несколько недель тому назад?

– Да.

Он уложил сначала один, потом другой чемодан в багажник и открыл передо мной заднюю дверцу машины.

– Ваша родственница? Примите мои соболезнования.

– Тетя. Сестра моей матери. Вы ее знали? Можно мне сесть спереди, рядом с вами?

– Конечно. Но сзади вам было бы удобнее. – Он открыл переднюю дверцу, закрыл ее за мной, после чего сел за руль, и мы поехали. – Нет, не могу сказать, что я ее знал. Скорее, был знаком. Она всегда брала мое такси, когда возвращалась из очередного путешествия. Она много путешествовала, правда? Даже объехала вокруг света! Да, есть люди, которые могут себе это позволить. Впрочем, дома, наверное, все равно лучше.

Взгляд в сторону, нарочито безразличный взгляд.

– Право, не знаю.

Я понимала любопытство водителя. Конечно, тетя не оставила мне баснословное наследство, но с несколькими сотнями фунтов моего отца оно дало бы мне возможность скромно прожить какое-то время не работая. Это было все, чего я хотела. Тем временем последние дома Сейнт-Торна остались позади, и дорога пошла между двумя крутыми склонами, густо поросшими плющом и остролистом. Мокрая листва блестела после недавнего дождя. Сквозь переплетенные ветви ломоноса здесь и там мелькали красные ягоды жимолости. Я молчала. Однако я собиралась здесь жить, здесь теперь был мой новый дом, а рано или поздно люди все равно узнают о своих соседях абсолютно все.