Валерия Вербинина - Он, она и пушистый детектив

— А что это даст?

— Я смогу снять деньги только по паспорту в отделении банка.

— И тебя тут же сдадут в полицию, да? Такую сумму тебе никто сразу не выдаст наличными-то.

— Будем думать… — беспомощно отозвался папа, и я почувствовала укол вины — ну, зачем я пожалела Антона, неужели не могла догадаться?

— У тебя есть какие-то знакомые юристы?

— Есть адвокат, у него офис в том же доме, что и мой. Думаешь, уже надо?

— Пап, я не знаю… я врач, а не следователь. Но нужно как-то себя обезопасить. Я догадываюсь, откуда деньги… Никогда бы не подумала, что Антон — вор.

— Ладно, — произнес папа более решительно, — давай-ка пойдем спать, утром будет лучше думаться, сейчас все равно ничего не сделаешь, ночь на дворе.

Мы разошлись по комнатам, но какой там сон, когда такое происходит… Вот тебе и удовольствие от поездки в любимый город, вот тебе и тихие посиделки в Клементинуме за старинными книгами, вот и прогулки по Карлову мосту и Летенским садам… И все Филька, паразит! Не утащи он мобильник — и все могло пойти иначе, Антон бы просто не заметил меня, не подошел с просьбой, я бы ничего не знала…

Всю ночь я пролежала без сна, ломая голову, как бы избежать проблем. Папа, похоже, тоже не очень выспался, потому что утром в кухне слышался грохот падающей посуды, звон разбитой чашки и негромкая ругань, чего папа себе не позволял в принципе.

— Так, Наташка, — решительно заявил он мне, когда я появилась на пороге, — ты сегодня идешь гулять. Гуляешь и ни о чем не думаешь. Я постараюсь все решить, карту заблокировал, буду ждать звонка от твоего прохвоста.

— Пап, как я могу гулять, когда тут такое… — начала я, но он перебил:

— Не желаю слушать! У тебя всего неделя отпуска, вот и отдохни. От того, что ты будешь психовать, сидя дома, ситуация не поменяется. Позвони своему вчерашнему кавалеру, своди его куда-нибудь — ну, найдете чем заняться. Сделай, как я говорю.

У меня не осталось выбора, но звонить Олегу было как-то неудобно, и я решила погулять в одиночестве.

Однако Олег позвонил мне сам, застав прямо у входа в музей Альфонса Мухи, где я собиралась купить пару постеров для своего кабинета — очень люблю его графику.

— Наталья, доброе утро. Как ваши дела? Вчерашние неприятности улеглись?

— Если бы, — пробормотала я, не желая, однако, вдаваться в подробности. — А как ваши дела?

— Мы завтракаем и едем в зал. Хотел пригласить вас, если интересно.

И я неожиданно согласилась — в конце концов, Муха никуда не денется, постеры куплю в любой другой день. Расспросив, на какой улице находится зал, я прикинула, как туда добраться, и договорилась с Олегом встретиться прямо там.

Первое, что я увидела, подходя к зданию, где размещался зал, был огромный развевающийся на ветру флаг с тремя иероглифами. Я остановилась и задрала голову, надеясь, что где-то есть перевод на чешский, но нет, его не было.

— Эти три иероглифа обозначают слово «айкидо», — раздался за спиной голос Олега, вышедшего откуда-то из-за колонны. — «Ай» — любовь, гармония, согласованность, «ки» — жизненная энергия, «до» — путь.

— Теперь понятно. Получается, что все восточные единоборства объединяет слово «путь»?

— Совершенно верно. Ну что — идем внутрь? Вы снова без шапки, — заметил Олег, хотя сам стоял в тонких широких штанах и шлепанцах.

В большом зале оказалось многолюдно. Олег усадил меня так, чтобы я могла видеть татами, на котором будут выступать его ученики, и ушел, пообещав вернуться через некоторое время. Воспользовавшись тем, что соревнования еще не начались, я позвонила папе. У него было дневное дежурство, но он ответил и сказал, что Антон ему еще не позвонил. Я немного успокоилась, как будто отсутствие звонка гарантировало и отсутствие проблем.

Начались поединки, я, конечно, совершенно ничего не понимала, но зрелище завораживало. Казалось, что противники не прилагают никаких усилий, но один из них непременно оказывался на татами, я даже не могла понять, каким образом это происходит. Олег вернулся примерно через час и извинился, что заставил меня ждать в одиночестве, но я, увлеченная происходящим, только отмахнулась:

— Это мелочи. Объясните мне, почему одежда отличается?

— Штаны-хакама разрешены только с первого дана, тем, у кого «кю», предписано заниматься в кэйкоги. Они отличаются от другой одежды для единоборств особенной прочностью, так как шьются из ткани с двух- или трехниточным плетением, — объяснил он. — Это увеличивает прочность костюма при захватах. Видите, на левом рукаве у большинства нашивки? Это название клуба. Или имя — если твой дан позволяет.