Валерия Вербинина - Он, она и пушистый детектив

Так вот, Филька, сам того не желая, сделал все, чтобы я оказалась, во‐первых, в хвосте самолета, во‐вторых, в окружении каких-то подростков в спортивных костюмах и, в‐третьих, рядом с бывшим мужем. Да, вот прямо в соседних креслах предпоследнего ряда. Черт тебя побери, дорогой Филимон, вернусь — отлучу от орехов навсегда.

Мое место было у иллюминатора — хоть тут повезло. Но когда я, разместившись и сунув в карман кресла книгу и очки для чтения, повернула голову вправо, то настроение мое мгновенно испортилось — в багажную полку заталкивал пижонское бежевое пальто и небольшой саквояж мой бывший муж Антон. Он, видимо, тоже не сразу понял, что происходит, потому что сел в кресло и только потом, чуть отпрянув, протянул сначала испуганно, а в конце фразы — уже радостно:

— Наташа?! Ты как тут оказалась?

— Прикинь — билет купила. Что — нельзя? — зло бросила я, понимая, что полет превратится в кошмар.

— Можно, чего ж нет… А ты в Прагу зачем?

— Антон, если ты считаешь себя обязанным поддерживать светскую беседу, то прекрати — мне не до разговоров, — игнорируя вопрос, сказала я.

— Все еще злишься? Два года прошло.

Ой, спасибо, что напомнил! Всего два года, как ты притащил в наш дом любовницу, а я вас там застукала! До сих пор помню, с каким остервенением сдирала простыни и наматрасник с супружеского ложа… На развод я подала сама, не слушая уговоров мамы, Антона, подруг и родни мужа. Я могла закрыть глаза на многое — но не на это. Мы были вместе шесть лет, и вдруг такое предательство. Я не смогла простить и понимала, что не смогу никогда — а остальные были уверены, что время все залечит, затянет. Наверное, я поторопилась, но не пожалела о разводе ни на секунду. Какой смысл жить с часовой бомбой в кармане? Ведь все равно рванет рано или поздно.

Я так задумалась, что не заметила, как мы взлетели — обычно на время взлета я погружаюсь в чтение, чтобы этот момент прошел как можно более незаметно, а сегодня даже книгу брать не пришлось — спасибо Антону. Краем глаза я увидела, как он достал из кейса какие-то бумаги и теперь просматривает их, и лицо у него при этом какое-то напряженное. Работал мой бывший супруг бухгалтером в довольно крупной фирме, занимавшейся поставками медицинского оборудования, так что не исключено, что в Прагу он летит по каким-то делам, а не отдыхать на недельку, как я. Эта поездка была моим подарком самой себе — март, погода не очень, море я не люблю, а впечатлений хочется. Потому — тихая Прага с ее узкими улочками, вымощенными брусчаткой, Карловым мостом и прочими прелестями. В Праге живет мой отец, навещу его заодно. Да просто поболтаюсь по городу, который знаю и люблю еще со студенческих лет.

Спинка переднего кресла вдруг резко откинулась, едва не ударив меня по голове — надо же было именно в этот момент полезть в карман за книгой и очками… Я испуганно ойкнула, и между кресел возникла половина мужского лица:

— Простите, я не хотел.

— Я надеюсь, — пробормотала я, отметив, что у мужчины очень приятный голос.

Водрузив на нос очки, я погрузилась в чтение — люблю в полете развлечь себя хорошим детективом.

— Наташ, ты извини, что отвлекаю… — вдруг произнес Антон, чуть коснувшись моего локтя.

— Ну, чего тебе? — не совсем любезно поинтересовалась я, чувствуя, что сейчас Антон начнет просить о каком-то одолжении — он всегда начинал говорить таким просительным тоном, если ему было что-то нужно.

— Скажи, у твоего отца ведь есть банковский счет в каком-то из пражских банков?

— Странный вопрос. Тебе зачем?

— Мне должны перевести деньги, а я оставил дома свой бумажник. Поездка предстоит длительная, я совсем без копейки, понимаешь? А Андрей Петрович мог бы мне помочь.

— Я не могу тебе ничего пообещать, не поговорив с папой. И, если честно, мне вообще не хочется ничего тебе обещать. И видеть тебя не хочется.

— Наташ… я понимаю, что обидел тебя, но ведь прошло два года — неужели ты все еще помнишь об этом?

— Я не хочу больше разговаривать с тобой, — отрезала я, — будь добр — уткнись снова в свои бумажки, а?

Антон вздохнул, но не стал возражать — ну, еще бы. Ему нужна банковская карта моего отца, и я сейчас могу говорить все, что взбредет в голову, и Антон стерпит. Мне почему-то в тот момент не пришел в голову вопрос о том, как бы он выкручивался, не встреть в самолете меня.

Молодые люди в спортивных костюмах начали ходить по салону самолета, довольно громко переговариваясь и нависая над креслами. Им делали замечания, но они почти не реагировали до тех пор, пока сидевший передо мной мужчина не встал и не сказал негромко, но как-то очень уж убедительно: