Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

Я выглянула. Никого, только шалфей – ярко-фиолетовый, с пахучими серыми листьями, примятый там, где лежал Марк. И ничего не слышно, только какой-то слабый шорох…

Змея! Вот оно что! Его укусила змея. С ужасающей быстротой представилась новая картина: мертвый Марк с почерневшим лицом лежит, уставившись в небо…

Если я сама сейчас не увижу небо, и как можно скорее, я сойду с ума. Я подползла ко входу в расселину и выглянула наружу.

Марк не умер, и лицо у него не почернело, наоборот, оно было очень бледным, а сам он стоял на ногах с таким видом, словно собирался преследовать убийцу. Того не было и в помине. Марк растаскивал стелющиеся побеги жимолости, которые маскировали выступ.

– Марк!

Он обернулся так резко, будто я чем-то швырнула в него.

Я стрелой пронеслась по выступу, схватила его за здоровую руку.

– И куда же вы собрались идти? – негодующе спросила я.

– Он пошел по склону назад. Я хочу проследить куда. Если сумею это сделать, он приведет меня к Колину. – В его голосе прозвучало отчаяние.

Я только что была сильно напугана, и стыд за этот страх еще не оставил меня, мешая мне сразу оценить обстановку и логично рассуждать.

– Вы хотите сказать, что собрались уйти и оставить меня тут одну?

Он выглядел смущенным, словно я задала неуместный вопрос, впрочем, наверное, так оно и было.

– Вы здесь в безопасности.

– И вы думаете, это все, что для меня имеет значение? Вы считаете, что мне совершенно все равно, будете ли вы… – Я осеклась: слишком многое могло прозвучать теперь, то, о чем не следовало говорить вслух; впрочем, он не слушал, но я была сердита на себя и добавила раздраженно: – И как бы далеко вы сумели уйти? Имейте хоть немного здравого смысла! Вам не одолеть и сотни ярдов!

– Надо попробовать.

– Нельзя вам еще! – Я сдержалась, понимая крайнюю неуместность продолжения разговора: я готова была не оставлять этот выступ до конца дней своих, но нужно было сохранить хоть самую малость гордости, спрятаться за нее. – Пойду я, – хрипло сказала я. – Я смогу держаться так, что он меня не заметит…

– Вы с ума сошли!

Наступила его очередь выйти из себя, и больше, как я могла заметить, из-за своей беспомощности, чем из-за меня. То, что разговор велся свистящим шепотом, нисколько не уменьшало его остроты; мы свирепо смотрели друг на друга.

– Даже и не пытайтесь, – снова заговорил он и тут же остановился: я увидела, как он изменился в лице.

Оно выражало облегчение столь очевидное, что в одно мгновение пропала изможденность, ушла тревога – словно они стерлись с лица, а улыбка стала радостной. Я обернулась и увидела, куда он смотрит.

Человек легко спрыгнул с груды камней над маленьким альпийским пастбищем и осторожно пробирался между зарослями златоцветника. Коричневые брюки, темно-синяя куртка, непокрытая голова – Ламбис. Он не упускает пришельца из виду, следует за ним к Колину…

Через несколько мгновений Ламбис исчез за утесом.

– Он скрылся, – сказал запыхавшийся Ламбис по-гречески. – Если идти по горе дальше, там есть еще одно ущелье, где течет вниз речка. Оно сильно заросло лесом. Там я его и потерял.

Это он говорил уже около часа спустя. Мы с Марком ждали, следили за склоном и наконец увидели возвращающегося Ламбиса. Он приближался медленно и выглядел усталым. Потом остановился на краю плато, заросшего цветами, и посмотрел вверх на скалы, где лежали мы. Судя по всему, он был один. Марк помахал ему рукой, а я поспешила навстречу, и мы встретились на узкой тропе над источником. Однако Ламбис был налегке. Я догадалась, что он где-то припрятал свою поклажу, чтобы следовать за критянином.

– Он ушел вниз по ущелью? – быстро спросила я. – Может быть, это еще один путь к Айос-Георгиосу, иначе я не понимаю, куда он еще мог пойти. Вы видели?

Грек покачал головой, вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Он заговорил на родном языке, словно слишком устал, чтобы говорить по-английски. Я ответила тоже на греческом, но он и виду не подал, что это заметил.

– Понимаете, я не мог к нему очень-то приближаться, так что нелегко было следить. Я потерял его среди скал и зарослей. А дальше он, возможно, выбрался из ущелья и пошел на восток, а может быть, направился в деревню. Надо все рассказать Марку. Он поднялся туда?

– Да. Я помогла. Ему намного лучше. А как Колин?

– А?.. Нет-нет… Ничего… Его там не было. Не было в лодке, – сказал он, а я подумала, что он говорит совсем не о том, о чем думает.

Он едва глянул на меня, все его внимание было приковано к скалам над нами, где лежал Марк. Грек снова обтер рукой влажное лицо и попытался быстро, без дальнейших разговоров, пройти мимо меня.