Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Я возьму на себя смелость согреть немного воды? Как рука?

– Болит, но уже не дергает так сильно, – терпеливо ответил он, как послушный ребенок. – К утру будет лучше.

– Если удастся держать вас в тепле, – сказала я. – А вы поспите. Вам тепло?

– Господи, да я прямо вареный.

Я прикусила губу. Ночь, к счастью, была далеко не холодной, скалистая поверхность горы еще дышала теплом. Но пройдут часы, и к рассвету станет холодно, в это время года не редкость низкие облака и дожди.

Под моими пальцами трепетал его слабый пульс. Марк лежал в своем углу вялый и молчаливый.

– Я забыл ваше имя, – вдруг сказал он.

– Никола.

– Ах да, простите.

– Не важно. А вы Марк… Марк?..

– Марк Лангли. Когда он вернется?

– Он не сказал, – солгала я. – Он собирается убрать лодку, чтобы ее не было видно с береговых троп. Для этого нужен дневной свет.

– А если к лодке возвратится Колин…

– Он найдет ее. Как следует поищет и найдет. Она будет неподалеку, только под скалой. Мы ничего не можем предпринять до рассвета, так что перестаньте думать об этом. Если сумеете выкинуть все из головы, отдохнуть и выспаться, тогда завтра вы, наверное, сможете спуститься вниз к лодке.

– Я попытаюсь. – Он сделал такое движение, словно бы у него заболела рука. – Но вы?.. Вам надо было уйти. Я и один бы справился. Вы правда завтра уйдете? Выпутаетесь из этой истории… не знаю даже, как ее назвать?

– Да, – утешающе сказала я. – Придет Ламбис, и я уйду. Поговорим об этом завтра утром. Сейчас вам нельзя волноваться, надо попытаться заснуть.

– Ламбис говорил, что где-то здесь есть апельсин?

– Конечно. Подождите минутку, я почищу его.

Он молчал, пока я занималась апельсином, и чуть ли не с жадностью схватил дольку, которую я протянула ему, но, когда я дала вторую, он, казалось, потерял всякий интерес к нему и оттолкнул мою руку. Его начал трясти озноб.

– Ложитесь, – сказала я. – Завернитесь как следует.

– Вам самой холодно. У вас нет пальто. – Он уселся, как бы взяв себя в руки. – О боже! У меня же здесь ваша шерстяная вещь. Наденьте ее.

– Нет, мне не холодно. Нет, Марк, черт подери, у вас температура. И не заставляйте меня воевать с вами по каждому пустяку.

– Делайте, что вам говорят.

– Я сиделка, а вы больной. Сейчас же укутайтесь в эту дурацкую кофту, закройте рот и ложитесь.

– И не подумаю! Вы тут вот сидите, и на вас ничего нет, кроме этой хлопчатобумажной тряпки.

– Со мной все в порядке.

– Возможно. Но вы же не можете сидеть так всю ночь.

– Послушайте, – сказала я, встревожившись, потому что он начал стучать зубами, – пожалуйста, ложитесь, умоляю. Мы вместе накроемся этой чертовой кофтой. Я прилягу к вам, и тогда нам обоим будет тепло.

Он, дрожа, улегся, и я проскользнула к нему, к его здоровому боку. Я подложила руку ему под голову, а он, совершенно не смущаясь, слегка повернулся и вжался спиной в изгиб моего тела. Стараясь не задеть перевязанное плечо, я крепко обняла его. Так мы пролежали некоторое время. Я чувствовала, как он, согревшись, медленно расслабляется.

– Наверное, здесь блохи, – сонно проговорил он.

– Думаю, вы не ошиблись.

– И постель пахнет. Не удивлюсь, если окажется, что и сам пахну немного.

– Я вас завтра помою, хотя бы холодной водой.

– Нет, не помоете.

– Вы еще противитесь! Что ж, этот ваш грек, с его представлениями о гигиене, сведет вас в могилу. Хотела бы я видеть, как вы все-таки выглядите…

В ответ послышалось то, что можно было бы назвать хихиканьем.

– Не стоит трудиться. Сестры говорят, что я хорошенький, хоть и не красавец.

– Сестры?

– Да, Шарлотт, Энн и Джулия.

– Бог мой, три.

– Да, и потом еще Колин.

Мы немного помолчали.

– Вы самый старший?

– Да.

– Думаю, поэтому вы и не привыкли к послушанию.

– Отец у меня часто в отъезде, и я привык всеми командовать. Сейчас он в Бразилии, он резидент-инженер [9] Прораб. , строит порт в Манаусе на Амазонке, еще два года туда будет ездить. А до этого был на Кубе. К счастью, я в это время в основном был дома… Сейчас почти все разбрелись: Шарлотт – в театральном училище, Энн – на первом курсе в Оксфорде. Джулия и Колин еще ходят в школу.

– А вы?

– О, я пошел по стопам отца, инженер-строитель… вот так. Пару лет, сразу после школы, проработал в чертежном бюро, потом учился в Оксфорде. Закончил последний курс. Эта поездка, собственно, вроде награды… Отец отправил нас на три недели на острова, и, конечно, мы надеялись на самую хорошую погоду…