Мэри Стюарт - И девять ждут тебя карет

– Что невероятно?

– Если он имеет что-то общее с этим жутким планом, зачем ему понадобилась я? Вы ведь, конечно, знаете, что он ухаживает за мной?

– Все знают.

– Все знают, вот как? – с горечью спросила я. – Ну хорошо, зачем ему это? Ведь для него это очень опасно и совершенно бесполезно.

– Ну, может быть, – смущенно пролепетала девушка, – он просто ничего не мог с собой поделать. Вы страшно красивая, правда, и Альбертина говорит, что, когда они были в Париже, слышала…

– О да, – перебила я, – Альбертина ужасно много всего слышала, не так ли? Вы хотите сказать, что он автоматически включается при виде каждой встреченной юбки? Его папаша именно такой, вы это заметили? Он выработал специальный метод: сначала обезоруживает трогательным рассказом о своих бедах, а потом включает свое очарование, как вольтову дугу. Ну что ж, все может быть, но я так не думаю. Рауль не похож на отца; ему не нужно зря тратить время на ненужное нытье. А в этом случае для него было бы действительно очень опасно связываться со мной, если бы он был… третьим убийцей.

– Если бы он был с ними и стал бы… стал бы по-настоящему…

– Ухаживать за мной?

– Да, мисс. Если он пошел на такое и если, как вы говорите, это для него опасно, то, может быть, поэтому мсье и мадам так недовольны его поведением?

– Сначала я тоже думала, что они очень недовольны, но это не так, уверяю вас, Берта. Сегодня мсье Леон был очень любезен со мной.

– О, они действительно были недовольны, мисс. Альбертина сказала мне, что вас уволят. Все это знали. Все только и говорили об этом. Почему же они хотели вас уволить, если мсье Рауль не был с ними заодно? Если это было действительно опасно для него, как вы говорите, и они собирались вас отослать, значит и мсье Рауль с ними! Иначе они вряд ли стали бы забивать себе голову его похождениями, потому что… о, простите, мисс, я не хотела…

– Не важно, пусть будут «похождения». Мсье и мадам могли быть недовольны просто потому, что Филипп оставлен им на попечение, а я… нет, это чепуха. Если уж они решились убить ребенка, им наплевать на моральный облик его гувернантки. Нет, Берта, все это не то. Это бессмысленно. Я все еще не могу понять, какое место здесь занимает мсье Рауль. И вовсе не из-за своих чувств к нему. Его «похождения», как вы их называете, зашли слишком далеко и в высшей степени неразумны, если он участвует в играх своего отца. Он предложил мне выйти за него замуж.

– Да. Я знаю.

– Вы знаете?!

– Да, мисс, все знают.

На целых пять секунд, не меньше, у меня отнялся язык.

– Знают? Это что, ясновидение или сплетни?

– Не понимаю, что вы имеете в виду. Бернар сказал Альбертине, а она уж передала всем.

– Когда это было?

Она смущенно посмотрела на меня:

– Ну, она говорила о вас всякое довольно давно. Она говорила, что вы… ну…

– Да?

– Она говорила, что вы лезете из кожи вон, чтобы поймать мсье Рауля, мисс, и что мсье и мадам в бешенстве и решили выгнать вас. А вчера она сказала, что он вроде сделал вам предложение.

– Вчера? Вы хотите сказать, после бала?

– Да, верно.

– Она говорила, что знает это точно?

– Я не знаю. Она говорила довольно уверенно. Она сказала… да бог с ней, эта женщина иногда говорит ужасные вещи.

– Да. Бог с ней, не важно. Мне порядком надоела Альбертина. Но давайте подумаем, – я с трудом сдерживала отчаяние, – если она и все другие говорили о нашей помолвке, значит, хотя им никто об этом не сообщал, мадам и мсье Леон тоже должны знать?

– Наверное, должны.

– Но вы сказали, что они были в бешенстве из-за наших отношений с Раулем раньше, когда они только узнали, что мы… ну, понравились друг другу.

– Да уж наверное.

– Но я вам повторяю, это бессмыслица. Вчера днем я видела мсье де Вальми – он, наверное, был в курсе не меньше, чем остальные, – и он был со мной крайне любезен. И никто из них не вызвал меня, чтобы расспросить об этом или… или сказать что-нибудь еще. Я… я никак не могу сообразить… У меня от всего этого чуть не лопается голова. Если они знали и не имели ничего против, значит Рауль не может быть замешан ни в чем, верно? Когда я видела мсье Леона, он, наверное, уже все обдумал, получив утром телеграмму от Ипполита…

Мой голос замер. Я с трудом проглотила слюну. Заплетающимся языком повторила:

– Он уже получил телеграмму от Ипполита.

В наступившей тишине было лишь слышно, как скрипнула кровать, когда Берта переменила положение.

– Леон и мадам раньше были очень сердиты на меня, я это точно знаю, – медленно произнесла я. – Думаю, они решили меня уволить. Но телеграмма от Ипполита все изменила. Они должны были спешно составить новый план, и я стала частью этого плана. Ну как, все сходится?