Мэри Стюарт - И девять ждут тебя карет

– Да, мсье.

– Внизу, в селении?

– Да, мсье.

– У вас там будет и праздничный ужин?

– Да, мсье.

– А что у вас бывает на ужин?

Темное лицо Бернара, будто вырезанное из дерева, оставалось неподвижным; глаза, недружелюбные и злые, хмурились.

– Не могу сказать, мсье.

– Хорошо, Бернар. Благодарю вас.

Когда он ушел, я еще раз спросила себя, что нашла в этом человеке хорошенькая и добродушная Берта.

День был очень неприятный и долгий.

Я чувствовала себя осиротевшей. Рауль уехал. Флоримон оставил замок Вальми сразу после завтрака. Миссис Седдон, как и предсказывал Бернар, осталась у себя в комнате, а Берта весь день выполняла свои обязанности с отчужденным и пристыженным выражением, которое – если только это возможно – напоминало застывшую мрачную маску Бернара.

Нечего удивляться, что, когда мы с Филиппом отправились на нашу обычную дневную прогулку и мимо нас с ревом промчался джип с несколькими пассажирами и Уильямом Блейком за рулем, я ответила на его веселое приветствие с таким жаром, что Филипп с удивлением посмотрел на меня и заметил:

– Этот вот – ваш большой друг, верно?

– Он англичанин, – просто ответила я, потом улыбнулась своим словам: – Филипп, ты знаешь, что такое ирония судьбы?

– Нет, а что?

Я с сомнением посмотрела на него, но попыталась дать определение:

– Ирония судьбы… думаю, это когда судьба или рок, le destin, или что-то непонятное, преследующее тебя, использует твои слова и поступки против тебя в самое неподходящее время. Нет, я неправильно объясняю. Оставим это, зайчик, я сегодня не в форме.

– Я как раз сегодня утром читал такую книгу, – заметил Филипп. – У непонятного есть имя. Оно следует за вами, и когда вы делаете какую-нибудь глупость, эта, как вы ее называете, судьба наказывает вас. Ее зовут Немезида.

Я остановилась и посмотрела на мальчика:

– Филипп, миленький, мне кажется, что эта Немезида хочет меня наказать. Все плохие приметы сходятся: сейчас мартовские иды, и вороны летят прямо вниз и с левой стороны, и в прошлый четверг днем я не с той стороны обошла Сан-Мари-де-Пуан, и…

– Неправда, – сказал Филипп, – в прошлый четверг шел дождь и вы сидели дома.

– Неужели?

– Вы сами знаете. – Он хихикнул и легонько подпрыгнул. – Вы тоже иногда говорите глупости, правда?

– Слишком часто.

– Но мне это нравится. Скажите еще что-нибудь. О воронах, которые летают вниз головой, так вы сказали? Это они правда так летают? А почему? Расскажите еще, мадемуазель.

– Не думаю, что смогу рассказать еще что-нибудь, – ответила я, – у меня не хватает слов.

На обратном пути мы встретили Леона де Вальми.

Вместо того чтобы подниматься по зигзагу, мы выбрали крутую дорожку, которая шла прямиком вверх и в нескольких местах выходила на шоссе. Потом мы пересекли вымощенный гравием подъем. Когда мы проходили по двору, направляясь к боковой двери, из какого-то угла вынырнуло инвалидное кресло и я услышала голос Леона де Вальми:

– А, Филипп! Добрый день, мисс Мартин. Вернулись с прогулки?

Багрово покраснев, я повернулась к Леону, чувствуя, как горят щеки.

– Добрый день, мсье. Да. Мы гуляли в долине и поднялись короткой дорогой.

Он улыбнулся. В его лице не было видно ни малейшего признака недовольства или холодности. Несомненно, если бы мне был вынесен приговор об изгнании, он не говорил бы со мной таким обычным тоном – больше того, вряд ли вышел бы мне навстречу специально для того, чтобы так приветливо и дружески поздороваться со мной. Он сказал, обволакивая нас с Филиппом добродушной улыбкой:

– Вы решили избегать прогулок по лесу?

– Да, нам лучше туда не ходить, – ответила я. – Мы тогда натерпелись страху и теперь держимся поближе к дороге.

– Я вас понимаю, – засмеялся Леон и, обернувшись к Филиппу, весело подмигнул: – Как ты себя чувствуешь после вчерашних излишеств?

– Излишеств? – испуганно спросил мальчик.

– Мне сказали, что вчера у тебя был полуночный пир… Тайная вечеря втроем, так было сказано, по-моему. Никакие кошмары не снились?

– Non, mon oncle [17], – ответил Филипп.

Насмешливый взгляд темных глаз обратился ко мне. Почти так же испуганно, как Филипп, я сказала:

– Вы ничего не имеете против? Возможно, это немного не по правилам, но…

– Дорогая мисс Мартин, что я могу иметь против? Мы полностью поручили Филиппа вашим заботам, и пока что наши ожидания в полной мере оправдались. Пожалуйста, не воображайте, что мы с женой будем порицать вас за любой не совсем ортодоксальный поступок. Мы очень мало знаем о том, как надо обращаться с детьми. Это ваша область. И как мне кажется, «индивидуальный подход», особенно время от времени, играет здесь очень большую роль. Было очень любезно с вашей стороны уделить немного времени и заботы ребенку в разгар веселья… Надеюсь, вам понравился бал?