Франко Энна - Римское дело комиссара Сартори

Спектакль завершился в оргии кричащих нот. Пары снова начали танцевать.

— Побывал я и в Неаполитанском банке, — продолжил Корона. — До понедельника одиннадцатого числа у Машинелли было на счете два миллиона семьсот пятьдесят лир.

— Однако!

— Во вторник, то есть двенадцатого, перед банковским окошечком предстал некий Дамма Сальваторе. Он снял по чеку со счета Машинелли полтора миллиона лир.

— Интересно, — пробормотал Сартори.

— В пятницу пятнадцатого поступил чек на пять миллионов, которые были занесены на счет Машинелли.

Комиссар навострил уши.

— Чей чек?

— Некоего Томмазо Гуалтьеро Солариса. Этот синьор практически владелец завода бытовых электроприборов «Космос», расположенного километрах в тридцати пяти от улицы Понтина. Знаете, сейчас крупные промышленники выносят свои предприятия за Рим, чтобы иметь поддержку «Касса Медзоджорно».

— Интересно, какую услугу оказала Машинелли за такую сумму!

— Вот-вот! — поддакнул бригадир, сделав неспешный глоток пива. — Именно это я и хотел бы знать.

— «Космос», — проговорил Сартори, будто самому себе. — Телевидение недавно передавало рекламу этой марки. Помните лозунг? «Космос» делает вас моложе».

— Только непонятно, почему «моложе». Там медициной и не пахнет.

— Совсем недавно я говорил с Даммой Сальваторе, — сказал комиссар. — Другом Машинелли.

— А!

— Он казался в отчаянии от исчезновения девушки, которого объяснить не может. Произвел на меня хорошее впечатление. Поэтому ваше сообщение для меня неожиданность. — Сартори вздрогнул, заметив Харриет в глубине зала, и поспешил добавить: — Спасибо, бригадир. Можете идти спать, если хотите.

Пожав протянутую руку старшего по званию, Корона ушел. Комиссар, не двигаясь, смотрел на приближающуюся фигуру девушки.

Он проснулся во власти приятного ощущения новизны и тут же в полумраке комнаты ощутил запах духов и женщину. Широкое белое покрывало, ниспадающее с балдахина на кровать как занавес алькова, напомнило ему место, где он находится. Стокгольм раскрывал ему свои объятья с большого фото на стене. Слева под голубой, смятой простыней, спала уставшая Харриет. Прямой профиль, полураскрытые губы, маленькие белые зубки выставили себя напоказ.

Сартори посмотрел на часы в свете тусклого ночника. Девять двадцать пять. Там, за опущенными шторами, день был в разгаре. Лил дождь, низвергая на дом потоки воды. Время от времени гремел гром.

В киоски, наверное, уже поступили утренние газеты с фотографией Катерины Машинелли и с объявлением о ее тайном исчезновении.

Он тихо спустился с кровати и направился в ванную, где Харриет приготовила ему принадлежности для бритья. Рубашка выстирана и готова для одевания.

На кухне он приготовил себе кофе и выпил две чашки. Хотел отнести напиток Харриет, но потом решил не будить ее. Платаны на улице Номентана раскачивались от ветра.

Одевшись, Сартори не удержался от соблазна осмотреть комнату Кати. Вещи и кровать в порядке. Тишина располагала к мрачным предположениям о судьбе исчезнувшей девушки.

В ванной он заметил зубную щетку Кати, вставленную в пластмассовый стаканчик с буквой «К». Кто уезжает, даже в кратковременную поездку, не забывает маленькие, необходимые принадлежности личной гигиены. Потом он допустил, что их можно купить в любом парфюмерном магазине. Но как же можно исчезнуть, не оставив и пары строчек для своей горячо любимой подруги? Почему бы не позвонить ей, даже если вынуждена срочно уехать?

Взгляд полицейского упал на альбом фотографий, оправленный в красный сафьян. Начал перелистывать его возле окна, в стекла которого бросалась непогода.

Сартори снова увидел грациозную фигурку Машинелли, сфотографированную в различных спектаклях «Гранкио Адзурро». Он сконцентрировал внимание на тех снимках, где Катя находится среди публики. На одиннадцати из шестнадцати снимков комиссар отметил мужчину с густыми светлыми усами, лысого, одетого с изысканной элегантностью.

Фотографии, очевидно, были сделаны в разное время, потому что неизвестный не всегда одет в одну и ту же одежду. На двух фото он в вечерней паре, на пяти — в сером костюме спортивного типа с галстуком-бабочкой, на двух — в рубашке и бархатном темном жилете с цветастым рисунком, на остальных — в темном комплекте, с высоким бокалом в левой руке и большой сигарой в зубах.

Внимание комиссара привлекло не только систематическое появление этого человека, но и его поведение: в нем чувствовалось что-то, ненавязчиво связывающее с девушкой. Речь шла не о прямом чувстве, любви или желании, а о смутной связи, определить которую Сартори не мог. Действительно, мужчина всегда занимал столик рядом с тем, у которого фотографировалась Катя. На одной фотографии неизвестный брал букет белых роз у местной продавщицы цветов, и комиссар мог поклясться, что цветы предназначались для девушки.