Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

Я бы спросила, что именно повлияло на Лиззи, но понимаю, что Элис тогда просто оборвет весь разговор.

– Что именно устроила?

– Заклинание, – говорит Мэри.

Элайджа за моей спиной застывает.

– Ты должна понять, в городе последнее время происходят странные вещи, – начинает Сюзанна, не давая Мэри продолжить. – Не только смерти наследников ведьм. Дядя Элис владеет кофейней. Вчера, когда они открылись, на каждом столе была петля. Ни единого признака проникновения, только петли.

– Кофейня называется «Варево»? – спрашиваю я.

– Откуда ты знаешь? – возмутилась Элис. – Мы сказали лишь нескольким людям.

Все уставились на меня, даже Элайджа.

– Я заходила туда на днях, и на подставке под латте было кофейное пятно, точь-в-точь похожее на петлю. Еще решила: может, это девушка, работающая там, так надо мной поиздевалась. – Я начинаю сожалеть о своей маленькой выходке.

– Видишь, даже если есть информация, ты узнаешь ее сразу же после нас. Размытые лица, Коттон, систематичность смертей, – говорит Сюзанна.

Наследницы ждут. Я смотрю на Элайджу.

– Просто опусти все личные подробности, – разрешает дух. Он не выглядит раздраженным, скорее решительным.

– Я… я вижу духов. По крайней мере одного. – Ноль реакции, мне даже кажется, что они не услышали.

– Так и знала, – восклицает Сюзанна.

– Ты колдунья, – говорит Мэри.

– Нет, не колдунья.

– А призрак сейчас здесь? – скептически интересуется Элис.

– Да.

– Докажи.

– Нет.

Мне не нужно смотреть на Элайджу, чтобы знать: трюки он показывать не будет. Элис поднимает бровь. Мэри нервно оглядывает деревья, ища Элайджу.

– Пожалуйста, может, мы пойдем? Мне надо домой.

Элис в ответ поднимается с покрывала, Мэри подскакивает, словно не может дождаться, чтобы скорее выбраться отсюда. Нужно задать им еще так много вопросов. Какая-то частичка меня боится, что это я – причина всех творящихся ужасов. Может, проклятие – это часть меня?

Мы задуваем свечи и складываем все в сумки Мэри и Сюзанны. В лесу становится даже темнее, чем прежде. Элис оборачивается ко мне:

– Если ты лжешь о призраке, а на самом деле как-то замешана во всех смертях и я это узнаю, последствия тебе не понравятся.

– Я потеряю не меньше тебя, если мы не выясним, как снять проклятие.

Полагаю, такой ответ ее удовлетворил, потому как Наследница развернулась и, не сказав больше ни слова, зашагала прямо в темноту деревьев.

– Элис, – зову я, она останавливается, в черноте леса виднеется только блондинистая макушка. – Видение, которое у нас только что было. Что сказала Элис Паркер, когда та девочка обвинила ее в колдовстве?

Мэри сказала, что им известны эти истории, но мне нет. Как бы ни относились ко мне Наследницы, эти женщины пытались нам что-то сказать. Элис оборачивается:

– В ответ на обвинения она сказала: «Видит Бог, пусть в это же мгновение разверзнется земля и поглотит меня, если хоть одно слово ее правда».

– Иди сюда. – Слова Вивиан резкие и колючие.

Прежде чем войти в комнату, я смотрю на напольные часы в передней. Время 21:27. Знаю, что пропустила устроенный мачехой ужин, но сейчас я даже не могу взглянуть на нее спокойно, хочется одновременно расплакаться и наорать на нее.

– Извинись, и, возможно, я не посажу тебя под домашний арест.

Стоило бы просто подчиниться и уйти к себе.

– Нет!

Ты извиняйся. Тебе плевать на моего отца… на нашу семью.

Вивиан отставляет в сторону бокал вина и встает.

– Тебе совсем не жаль, да?

– Саманта, оставь ее, – говорит Элайджа, стоя рядом с грудой пустых винных бутылок.

– Может, тебе стоит побеспокоиться о том, как навестить отца, а не бегать все свободное время по магазинам или напиваться.

Взгляд ее ожесточается. О, я знаю его. Мы достигли точки невозврата.

– Как-то ты слишком общительна для девочки, которая уверяет, что всего лишь хочет быть рядом с папочкой.

– Ты понятия не имеешь, чем я занимаюсь.

– Я огорчила тебя, mon chou ? – насмехается мачеха, используя ласковое прозвище, которым в детстве звал меня отец. Оно означает «мое маленькое пироженко».

– Иди ты! – Ногти впиваются в ладони.

Ладонь Вивиан хлещет меня по щеке так сильно и молниеносно, что на секунду перед глазами все чернеет. Я вздергиваю подбородок и пристально смотрю на нее. Не тру щеку, хотя она чертовски болит. Хочется заявить Вивиан, что я нашла страховой отчет, обозвать ее всеми лестными словами, какие только смогу придумать, но не успеваю я сказать и слова, как до этого спокойно стоящий на столике стакан с вином разбивается об пол.