Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

Я толкаю кухонную дверь. Смутный запах кофе щекочет ноздри – Вивиан оставила мне порцию в турке. Достаю из шкафа белую чашку и замечаю за ней кружку ПАПА № 1. В четвертом классе я подарила ее отцу на день рождения. С тех пор он пил из нее каждое утро. Он говорил, что гордится титулом «лучшего папы», и хочет, чтобы все это знали. Эта кружка – одна из немногих вещей, привезенных мной из нью-йоркской квартиры.

Щедро замешиваю в кофе сливки и сахар и направляюсь к задней двери. Выйдя в патио, я сажусь за белый чугунный столик. В воздухе пахнет началом осени.

– Саманта! – кричит миссис Мэривезер из своего огромного сада и машет рукой с зажатыми в ней травами.

Я оглядываюсь. Джексона нигде не видно.

– Доброе утро, миссис Мэривезер!

– Ты уже завтракала?

– Нет, – отвечаю я, а потом торопливо добавляю: – Но это не страшно.

– Чепуха. Иди к нам и позавтракай со мной. Джексон обычно спит гораздо дольше, а я как раз собиралась садиться.

– Не волнуйтесь. Я в порядке.

– Что-то не вижу во дворе машину Вивиан, и мне даже думать противно, что ты сидишь голодная, когда у нас столько еды.

– Но я в пижаме, – опускаю я взгляд на свои черные клетчатые штаны.

– Лучшая одежда, которая может быть в гардеробе, – отвечает она, и я сдаюсь. Перед этой жизнерадостной женщиной невозможно устоять.

Выхожу из патио на влажную траву. Я сильно пожалею, если Джексон проснется и найдет меня на своей кухне. Но миссис Мэривезер сказала, что он спит допоздна. А я, возможно, смогу выяснить что-нибудь о бабушке.

– Проходи. – Миссис Мэривезер открывает заднюю дверь.

Она отводит меня к обеденному столу, он сделан из старого, выветренного дерева, в таком же грубом деревенском стиле, как и все в доме. На столе красуется огромное количество яиц, клубничных вафель и картофельных оладий.

– Выглядит потрясающе. – Я присаживаюсь на стул.

– Тебе стоит чаще к нам заглядывать. Обычно мне некому готовить. Такой, как я, следовало рожать дюжину детей.

Я улыбаюсь и накладываю еду в тарелку.

– Миссис Мэривезер, вы были близки с моей бабушкой, правда?

– Шарлотта была для меня второй матерью. Я заботилась о ней до самого последнего дня.

– Какой она была? В смысле, была ли она… – хочу сказать «безумной», но язык не поворачивается, это слово звучит так грубо, – в ясном уме, когда состарилась?

– У Шарлотты на все было свое мнение. Люди не всегда ее понимали. – Миссис Мэривезер делает паузу. – С возрастом ее странности стали более резко выражены, особенно вера в вещи, невидимые обычным глазом. Но да, до самого последнего дня своей жизни она была в абсолютно здравом уме.

– А вы верите в то, чего не видите? – спрашиваю я, не зная, как можно назвать проклятие и ворчливого призрака.

– В нашем мире все, во что стоит верить, невидимо. Например, любовь.

– Никогда об этом не задумывалась.

– Сэм? – раздается голос Джексона за спиной.

Святые пирожки!

Миссис Мэривезер замечает мою реакцию.

– Джексон, на дворе еще утро, а ты не спишь. Какой приятный сюрприз.

– Я услышал голоса, – говорит он. – Добро пожаловать в клуб.

– Присаживайся. Я принесу тарелку.

Он садится на край стола, между мной и своей матерью. Миссис Мэривезер устремляется на кухню, а я опускаю взгляд в тарелку с едой.

– Я лучше пойду, – говорю я, когда она уходит из зоны слышимости.

– Почему?

– Ты знаешь почему, из-за… ну, вчерашнего.

– Значит, ты на меня злишься? – хмурится он.

– Что? Нет. Я просто… я не знаю, как себя чувствую.

Миссис Мэривезер возвращается с тарелкой и стаканом свежевыжатого апельсинового сока и смотрит на нас.

– Мне нужно проверить макаруны. Знаете, следить за ними – очень щекотливый вопрос.

Когда она убегает, я поднимаюсь из-за стола.

– Сэм, подожди. Я не буду больше тебя целовать. Просто не хочу ругаться.

– Поверь. Дело не в этом.

На его лице облегчение.

– То есть ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Иногда я хочу хорошенько тебя стукнуть. – Я краснею.

– Я не боюсь какого-то дурацкого проклятия или что ты там еще надумала.

Меня не приводит в восторг то, что миссис Мэривезер может услышать наш разговор. Так что я снова сажусь и понижаю голос:

– Знаю, ты не веришь. Но я не вру. Одна из моих лучших подруг свалилась с лестницы в нашем доме. Другую сбило машиной, когда мы переходили улицу. Я притягиваю несчастья.

Он не обращает внимания на это предостережение.

– Ты бы не пришла сюда, если б пыталась меня избегать. Ты сидишь в моем доме в пижаме.