Катерина Даймонд - Учитель [litres]

– Кто ты? Тот самый подросток с фотографий?

– Когда-то им был, а сейчас уже нет.

– Сколько времени прошло с тех пор?

– Восемнадцать лет. Мне удалось сбежать от них.

– Зачем ты вернулся? Я же сказал, что если увижу тебя снова, то должен буду арестовать.

– Хотелось вернуть ребенка домой. Это очень важно.

Эдриан перевел взгляд на сына, который по-прежнему безучастно лежал на диване. Он ведь уже почти поверил в гибель Тома, и приходилось постоянно проверять, действительно ли мальчик здесь.

– Хорошо, что больше ни разу тебя не встретил, – заключил Эдриан после размышления.

– Вовсе незачем поступаться долгом, детектив. Начиная дело, я сознавал, что вряд ли останусь в живых, так что готов понести наказание.

– А я понимаю, что не вправе судить, и все же считаю, что наказание ты понес заранее.

– Эбби показала вам тетрадь. Если хотите, можете передать ее, кому следует. Пусть узнают правду.

– Она твоя девушка? Сразу видно, что готова ради тебя на все.

– Эбби ни при чем. – Паркер помолчал. – В тетради упоминается еще один мальчик, Нейтан Коул. Других имен ни разу не слышал, а его никогда не забуду. Тело не было опознано, родители так и не узнали, что с ним случилось.

– Труп в чемодане?

Паркер кивнул:

– Мы с ним дружили. Очевидно, наша дружба не нравилась моему деду, и он принял решение отдать меня в руки соратников.

– Дед?

– Он был озлобленным стариком, а я постоянно напоминал ему о покойном сыне. В конце концов он все-таки помог мне, иначе я бы не выжил. А вот Нейтану повезло меньше. Я видел, как его убивали, они заставили меня смотреть на это.

– Но теперь месть свершилась? Почему ты так долго ждал?

– Я обещал старику исчезнуть. Он сделал мне новые документы, и я долго скрывался. Не стал бы мстить, но после смерти деда заступиться за несчастных уже было некому. Он оставил мне значительную часть своего состояния, так что на поминовение Нейтана средств хватило. А в ответ на ваш вопрос… да, теперь месть свершилась.

– Мы с Грей единственные, кто тебя видел и знает, да и то лишь потому, что ты сам к нам вышел. От дела нас отстранят… – Эдриан знал, что никогда не сможет ни арестовать, ни выдать мстителя.

– Как Имоджен?

– Жива, благодаря тебе.

– Понимаю, как тяжело хранить секреты, детектив, и не прошу снисхождения.

– Знаю. Я успел совершить много ошибок, за которые не перестаю корить себя, но чувствую, что, отпуская тебя, поступаю правильно.

– В таком случае я перед вами в долгу.

– За то, что ты уже сделал, невозможно отблагодарить. – Эдриан посмотрел на диван, где лежал Том.

– Идите к сыну, детектив! Мальчик не пострадал, просто устал и растерялся. Наверное, не обошлось без наркотиков, но в целом все хорошо. Возьмите его с собой в госпиталь.

– Спасибо. – Эдриан положил руку Паркеру на плечо. – Что собираешься делать дальше?

– Хочу показать Эбби те места на земле, о которых рассказывал. Больше нас ничто не остановит.

На его бледном лице мелькнула улыбка, и Эдриан подумал, что решение правильное.

– Что ж, желаю удачи.

Он смотрел вслед Паркеру и не поверил, что со спокойной душой отпускает человека, совершившего жестокие убийства. И все же сомнений не возникло: в тюрьме Паркеру не место. Эдриан подошел к дивану и присел рядом с Томом. Мальчик все еще был заторможенным, а сейчас уснул глубоким целительным сном. Ровное дыхание сына показалось отцу лучшей на свете музыкой. Придется вызвать «Скорую», но прежде нужно решить, как объяснить ситуацию. Наверняка поднимется страшный шум, прольются потоки грязи, но Эдриан уже ничего не боялся. Главное, что Том рядом, а ощущение безнадежной пустоты исчезло. В мире осталось несколько достойных доверия людей. Отныне так и будет. Эдриан вытащил из кармана телефон и набрал номер бышей жены.

– Том со мной. Наш сын дома. – Даже произнося лучшие из возможных слов, он с трудом верил себе и все же знал, что говорит правду.

Андреа зарыдала. Эдриан лег на диван рядом с Томом, наконец-то позволив себе немного отдохнуть.

Трудно представить, что истинная история выплывет наружу, особенно если слова Гарри о масштабе коррупции справедливы. Последует изощренная ложь, возникнут невероятные версии. Эдриан понимал, что жизнь значительно усложнится, и все же лучше жить тяжело, чем вслепую. Надо знать правду, какой бы страшной она ни была.

Он положил ладонь на голову сына и закрыл глаза.

«Дар» ( нем.). – Примеч. пер.