Эдгар Уоллес - Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

— Вы точно уверены, что идея проникнуть в этот дом принадлежит вам, а не майору Джону Ратленду.

Она снова помедлила с ответом.

— Он как-то в шутку упомянул, что можно было бы ограбить вас…

— И что сделать это должны вы, — любезно подсказал Леон.

Она старательно избегала его взгляда.

— Да, но он шутил… Он сказал, что меня никто не обидел бы и я могла бы сделать вид, что все это шутка. Я знаю, мистер Гонзалес, все это звучит очень глупо. Если бы об этом узнал мой отец…

— Вот именно, — резко сказал Леон. — И хватит об этом. Скажите, сколько у вас на банковском счете?

Девушка удивленно подняла на него глаза.

— Почти сорок тысяч фунтов, — сказала она. — Я недавно продала много ценных бумаг… Они были не очень-то прибыльными.

Леон улыбнулся.

— Очевидно, вам стало известно, куда можно вложить деньги с большей выгодой.

Она сразу поняла, что он хотел этим сказать.

— Вы ошибаетесь, мистер Гонзалес, — натянутым тоном произнесла она. — Джон позволяет мне вложить в свой геологоразведочный синдикат не больше тысячи… Он пока точно не знает, сколько ему не хватает, восемьсот фунтов или тысячи, но запретил мне вкладывать и пенсом больше. Завтра вечером он едет в Париж для подготовки экспедиции, а потом возвращается. Мы поженимся и поедем за ними.

Леон задумчиво нахмурил брови.

— Завтра вечером. Вы имеете в виду сегодня?

Она бросила взгляд на часы и рассмеялась.

— Да, конечно, уже сегодня, — сказала девушка, чуть подалась вперед и заговорила уверенным голосом: — Мистер Гонзалес, я так много слышала о вас и ваших друзьях! Я не сомневаюсь, что вы не выдадите нашу тайну. Если бы я была хоть чуточку умнее, я бы пришла к вам вчера и просто попросила вернуть браслет… Я бы даже хорошо заплатила, лишь бы Джон так не переживал. Скажите, еще не поздно?

Леон покачал головой.

— Поздно. Я оставлю его себе на память как сувенир. Господин журналист, написавший ту статью, упомянул, что теперь это часть моей коллекции… А я никогда не расстаюсь со своими историями. Кстати, когда вы хотите подписать чек?

Губы женщины дрогнули.

— Вы все еще считаете Джона мошенником? Я отдала ему чек еще вчера.

— На тысячу или на восемьсот?

— Это он сам решит, — ответила она.

Леон кивнул и встал.

— Не смею больше вас задерживать. Воровство, мисс Мартин, — занятие явно не для вас, и мой вам совет, в будущем постарайтесь держаться от этого занятия подальше.

— Так вы не отдадите меня полиции? — улыбнулась она.

— Пока что нет, — сказал Леон.

Галантно придержав дверь, он выпустил ее и постоял на пороге, наблюдая, как она перешла улицу, направилась к стоянке такси и села в последнюю свободную машину. После этого он закрыл дверь на задвижку и вернулся в кровать.

Будильник прозвенел ровно в семь. Леон встал в прекрасном настроении, предвкушая интересный, насыщенный работой день. С утра он позвонил в туристическое агентство и заказал билет до Парижа… В контору высокого комиссара от Южной Африки он решил не идти, посчитав изучение списков полицейских служащих излишней тратой времени. Однако Леон был человеком добросовестным, поэтому время до обеда провел на Треднидл-стрит, прогуливаясь невдалеке от «Северо-западного банка». И его усердие было вознаграждено: без четверти три он увидел майора Джона Ратленда, который вышел из такси, зашел банк и вышел оттуда за несколько минут до того, как большие двери закрылись. Майор — статный, подтянутый молодой мужчина с коротко подстриженными военными усами — кажется, был очень доволен собой.

Манфред вернулся к обеду, но Леон не стал ему рассказывать о ночном происшествии. Пообедав, он поднялся к себе, достал из стола автоматический пистолет, смазал маслом затвор и осторожно зарядил. Потом из небольшой коробочки достал глушитель и привинтил его к стволу. Положив оружие в карман плаща, он взял портфель и спустился вниз.

— Вы уходите, Леон?

— Меня не будет пару дней, — ответил Леон, и Манфред, который никогда не задавал вопросов, открыл ему дверь.

Леон уже сидел, нахохлившись, втянув голову в плечи, в углу вагона, когда за окном по платформе прошли майор Ратленд и его девушка. За ними шел, стараясь казаться незамеченным, высокий седовласый мужчина с худым лицом, наверняка хирург. Не поворачивая головы, Леон проводил их взглядом. Когда поезд тронулся, он снова увидел девушку, она стояла на перроне и махала рукой уезжающему возлюбленному.

Ночь была темная и ненастная. Увидев на железнодорожной станции доску с написанными мелом погодными условиями, Леон понял, что плавание предстоит не самое приятное. В полночь, ступив на палубу парохода, он почувствовал сильную качку, хотя судно стояло в заливе, где вода была относительно спокойной.