Джеймс Баллард: Автокатастрофа

Я пошел к брошенной машине и облокотился о крышу. Пассажирскую дверь сплющило о переднее крыло. Думая о рубцах на теле Воана, где ткань была сплавлена вдоль произвольных швов - контуров внезапного насилия, - я вырвал лужицей кислотной слизи. Когда Воан «линкольном» снес ограду, он успел оглянуться, его жесткие глаза оценивали, а мозг просчитывал, может ли он во второй раз попробовать сбить меня. В воздухе носились обрывки бумаги, они медленно опускались на разбитую дверь и радиатор.

В небо над аэропортом взбирались стеклянные аэропланы. Я смотрел сквозь хрупкий воздух на движущиеся по шоссе машины. Воспоминание о прекрасных повозках, которые на моих глазах планировали на бетонные дороги, превратило эти некогда угнетавшие меня пробки в бесконечные блестящие очереди, терпеливо ждущие возможности выехать на некую невидимую дорогу, ведущую в небо. Я смотрел вниз с балкона своей квартиры, пытаясь отыскать этот райский подъем, широченный пандус, покоящийся на плечах двух архангелов, по которому могли бы улететь все машины мира.

Все эти странные дни, когда я отходил от кислотного путешествия, которое едва не закончилось смертью, я оставался дома, с Кэтрин. Сидя на балконе, привычно сжав руками подлокотник кресла, я глядел вниз, на металлическую равнину в поисках каких-либо следов присутствия Воана. По бетону вяло двигались сплошные потоки машин, их крыши казались единым лакированным панцирем. Действие ЛСД закончилось, оставив меня в состоянии внушающего тревогу покоя. Я чувствовал отстраненность от собственного тела, словно мускулатура была подвешена в нескольких миллиметрах от арматуры костей, точки соединения были только в нескольких местах, где были раны, которые снова начали ныть. Еще на протяжении нескольких дней ко мне во всей своей полноте возвращались фрагменты кислотного путешествия, и я видел машины на шоссе в торжественных нарядах, они парили над дорогой на огненных крыльях. На пешеходах тоже были огненные костюмы, и мне казалось, что я был одиноким туристом в городе матадоров. Кэтрин двигалась за моей спиной, будто какая-то электрическая нимфа, преданное существо, охраняющее своим спокойным присутствием порывы моего возбуждения. В менее счастливые моменты ко мне возвращался бред и тошно-творные перспективы серого моста, влажное подземелье, у входа в которое я видел тысячи мух, которые роились на приборной панели, на ягодицах Воана, когда он наблюдал за мной со спущенными до колен брюками. В ужасе от этих коротких воспоминаний, я хватался за руки Кэтрин, державшей меня за плечи, и пытался убедить себя, что я сижу рядом с ней возле отблескивающего окна нашей квартиры. Я часто спрашивал, какое сейчас время года. Перемены света на моей сетчатке без предупреждения смещали сезоны. Однажды утром, когда Кэтрин оставила меня одного, отправившись на свой последний летный урок, я увидел над шоссе ее самолет -стеклянную стрекозу, уносящуюся в лучах солнца. Вдруг мне показалось, что он неподвижно висит у меня над головой, пропеллер вращается медленно, как у игрушечного самолета. Из его крыльев бил непрерывный фонтан света.

Под ней парили вдоль шоссе машины, отмечая на поверхности ландшафта все возможные траектории ее полета, нанося схему нашего грядущего шествия сквозь небеса, маршруты крылатых технологий. Я подумал о Воане, покрытом мухами, словно воскресший труп, когда он смотрел на меня с насмешкой и любовью. Я знал, что Воан никогда окончательно не умрет в автокатастрофе, но каким-то образом возродится в этих искореженных радиаторных решетках и осыпающихся лобовых стеклах. Я думал об изрезанной белой коже его живота, о густых лобковых волосах, начинающихся уже на бедрах, о липком пупке и неприятно пахнущих подмышках, о его грубом обращении с женщинами и автомобилями и покорной нежности по отношению ко мне. Даже когда я погрузил член в его задний проход, Воан знал, что попытается меня убить, и это будет последнее проявление случайной любви ко мне.

Под окна спальни подъехала машина Кэтрин. Содранная краска вдоль левой стороны свидетельствовала о каком-то незначительном столкновении.

– Твоя машина?.. - я взял ее за плечи. - С тобой все хорошо?

Она прижалась ко мне, словно отпечатывая давлением наших тел в мышечной памяти образ этого столкновения. Она сняла летную куртку. Теперь у каждого из нас по отдельности состоялся свой любовный акт с Воаном.

– Я не была за рулем в тот момент, машина стояла на стоянке аэропорта, - она протянула руки и взяла меня за локти. - Может быть, это сделано нарочно?