Лиана Мориарти - Девять совсем незнакомых людей [litres]

– Опять все сначала! – возмутилась Хизер. – Вы мой босс? Мы все работаем на вас? Мы все должны немедленно сделать презентации в PowerPoint или что… Вы нас казните ? – Последние слова она произнесла, передразнивая Машин акцент.

– Это не поможет, любовь моя, – сказал Наполеон.

– Я про вас все знаю, Хизер, – медленно проговорила Маша. – Я была там прошлой ночью. Я слышала ваши тайны. Вы мне все рассказали. Вы мне говорите, что я дала наркотик вашей дочери, что я такая мерзкая, хотя я и сделала это, чтобы помочь вам и вашей семье. Вот теперь вы мне скажите: какие наркотики вы позволили принимать вашему сыну ? – Маша сжала кулаки; в правой руке она крепко держала что-то, но Кармел не видела что. – Что вы за мать? – спросила Маша у Хизер.

Между двумя этими женщинами возникла странная и неодолимая вражда, которую Кармел не понимала.

– Хватит! – произнес Наполеон.

Яо двинулся через комнату к Маше, а Хизер отреагировала на ее замечание раскатом презрительного смеха.

– Я мать получше, чем вы когда-либо будете, – сказала она.

Маша взревела, как зверь. Она налетела на Хизер, высоко подняв руку с серебряным кинжалом, готовая вонзить его в шею женщины.

Наполеон рванулся вперед, загородив жену, а Яо прыгнул и встал перед Машей, в этот же момент Фрэнсис вскочила с кресла, схватила с буфета канделябр и обрушила его на голову Маши.

Маша мгновенно упала. Она лежала теперь у ног Фрэнсис совершенно неподвижно.

– Господи Исусе! – воскликнула Фрэнсис; канделябр повис у нее в руке. Она оглядела всех, и выражение ужаса появилось на ее лице. – Я убила ее?

Потом уже Фрэнсис пыталась разобраться, как все так вышло, но не смогла. У нее словно мозг закоротило.

Она увидела канцелярский нож в руке Маши.

Осторожнее. Он острый, как кинжал. Еще убьете им кого-нибудь.

Она увидела, как Маша метнулась к Хизер.

Неожиданно почувствовала тяжесть канделябра в своей руке.

А потом Маша вдруг оказалась у ее ног, а Фрэнсис подняла вверх руки, как преступник, потому что внушительного вида полицейский навел на нее пистолет и сказал:

– Пожалуйста, не двигайтесь!

Этим воспитанным полицейским оказался Гас, бойфренд массажистки Джен, и он был таким милым, как и представляла Фрэнсис, в особенности когда убрал пистолет. Гас не обвинял Фрэнсис в убийстве Маши, потому что Маша была жива. Спустя несколько ужасных мгновений она села, прижала руку к затылку и сказала Фрэнсис, что та уволена и приказ вступает в действие немедленно.

Джен в летнем платье появилась вместе с Гасом, раскрасневшаяся и возбужденная в связи с событиями на ее работе. Они с Гасом, по-видимому, болтали (посреди ночи; судя по взглядам, которыми они обменивались, Фрэнсис заключила, что они не только болтали), и Гас сообщил, что в конце смены остановил за превышение скорости какую-то девицу на желтом «ламборджини». По описанию Гаса Джен мгновенно поняла, что девицей была Далила, и ей показалось маловероятным, что в их районе может быть два желтых «ламборджини», а потому Далила, вероятно, похитила машину одного из гостей. Кроме того, Джен насторожило, что почти весь персонал «Транквиллум-хауса» попросили покинуть пансионат посреди очередного курса (шеф-повар сказал ей, что раньше такого не бывало), она убедила Гаса поехать с ней, чтобы выяснить, что происходит.

– У нее, вероятно, сотрясение, – произнес Яо, осмотрев Машу. – А может, она все еще не отошла от коктейля.

Гас сказал, что не будет обвинять Фрэнсис в нападении, поскольку множество свидетелей указали, что только ее быстрые действия, вероятно, и спасли Хизер, но Фрэнсис знала: хотя целью Маши и была Хизер, опасность угрожала только Наполеону, который оттолкнул Хизер, и Яо, который встал на пути у Маши.

– Спасибо, Фрэнсис. – Хизер приложила руку к шее и посмотрела на потенциальное орудие убийства. – Дело могло плохо кончиться.

Хизер отказывалась замечать Машу вплоть до прибытия «скорой», которая забрала ее в местную больницу.

– Спасибо за визит! Не забудьте поставить оценку в «Трип эдвайзере»! – весело крикнула Маша, когда ее уводили два парамедика в голубой униформе.

Появились новые полицейские. Когда Гас и его коллеги обнаружили наркотики в доме, прибыла еще одна группа: у этих глаза смотрели жестче, а туфли блестели ярче. Побочные детали интересовали их в гораздо меньшей степени, чем Гаса.

Яо увезли для снятия показаний.

Перед тем как уйти, он повернулся ко всем и сказал: