Лиана Мориарти - Девять совсем незнакомых людей [litres]

Она все еще чувствовала запах и вкус дыма, но это была правда: задымление не усиливалось.

– Возможно, ничего с нами и не случится, – полувопросительно сказала Фрэнсис.

– Все будет в порядке, – объявил Наполеон. Он сидел между женой и дочерью, держа их за руки. – Ничего плохого с нами не произойдет.

Он говорил очень уверенно, и Фрэнсис пожалела, что мельком увидела его лицо, когда он поправлял полотенце, – на лице было выражение отчаяния.

«Оно приближается к нам, – подумала она. – Оно приближается, и спрятаться от него негде».

Она вспомнила слова Маши: «Интересно, вы понимаете, что никогда в жизни по-настоящему не подвергались испытаниям?»

Джессика оторвала голову от колен и приглушенным голосом произнесла:

– Она даже не выслушала всех наших речей.

Забавно, но она все еще хотела видеть логику в Машиных действиях. Она была из тех учениц, которые очень расстраиваются, когда учитель забывает провести обещанную контрольную.

– Как вы думаете, Яо жив? – спросила Зои.

Яо снился Финн.

Финн очень старался, чтобы Яо проснулся.

– Просыпайся, – настойчиво повторял он. Ударил в тарелки. Дунул в рог над ухом Яо. – Приятель, тебе очень нужно проснуться.

Яо пришел в сознание, а Финн исчез. Он почувствовал у себя под щекой что-то мягкое и ворсистое. Поднял голову. На Машином столе лежала подушка. Он вспомнил ощущение иглы у себя в шее. Удивление, потому что он не мог одобрить такое решение.

Он услышал треск, как будто что-то горело. Ощутил запах дыма.

Поднял глаза, повернулся и увидел Машу. Она курила сигарету, глядя в окно.

Она повернулась к нему и улыбнулась. Вид у нее был печальный и взвинченный, но отчужденный, как у его невесты, когда та разорвала помолвку.

– Привет, Яо, – сказала Маша.

Яо знал, что все кончено, а также, что никогда и никого больше не полюбит так, как любил эту странную женщину.

Его голос прозвучал как скрежет:

– Что вы наделали?

Оно продолжалось. Горение. Обрушение.

Страх Фрэнсис достиг пика, но потом перестал расти. Сердцебиение замедлилось. Навалилась невыносимая усталость.

Она часто задумывалась над тем, как поведет себя, если ее жизни будет угрожать смертельная опасность. Что она будет делать, если начнет падать самолет. Если сумасшедший террорист приставит пистолет к ее виску. Если она подвергнется настоящему испытанию. Теперь Фрэнсис знала: она просто не поверит. Она до последнего вздоха будет думать, что ее история никогда не кончится, потому что без нее никакой истории не будет. С ней все время будет что-то происходить. Невозможно поверить, что когда-нибудь закроется последняя страница.

Еще один звук обрушения. Кармел снова вздрогнула.

– Постойте, – резко сказал Ларс. – Этот звук такой же , как прежде. Точно такой же.

Фрэнсис посмотрела на него. Она не поняла, о чем это он.

Наполеон сел прямее. Убрал полотенце с лица.

– Какая-то повторяемость, да? – спросила Джессика. – Я почувствовала : какая-то повторяемость. Треск, свист, слабый удар, треск, треск, треск и самый мощный удар.

– Извините, не понимаю, – сказала Фрэнсис.

– Все идет по кругу, – произнес Тони.

– Вы хотите сказать, это запись? – спросил Бен. – Мы слышим запись?

Фрэнсис все никак не могла взять в толк, о чем они говорят.

– Но мы видели дым, чуяли его запах, – возразила Хизер. – Дыма без огня не бывает.

– Может, это какой-то контролируемый огонь, – сказала Зои. – Она хочет, чтобы мы думали, будто нам грозит опасность.

– Значит, это ее способ заставить нас посмотреть смерти в лицо, – решил Тони.

– Я знала : она не допустит нашей смерти, – заявила Кармел.

Ларс сорвал влажное полотенце с лица и подошел к экрану.

– Неплохо, Маша! – прокричал он. – Вы успешно напугали нас до полусмерти, и мы никогда не будем такими, как прежде. Не могли бы мы теперь вернуться в наши комнаты?

Ничего.

– Маша, вы не можете вечно держать нас тут, – сказал Ларс. – Какую там мантру вы повторяете? Ничто не продолжается вечно. – Он горько улыбнулся и откинул влажные волосы со лба. – Мы чувствуем себя так, словно провели здесь уже целую вечность.

«Ничто не продолжается вечно», – подумала Фрэнсис. Маша столько раз повторяла эту фразу, что она внедрилась в их головы. Ничто не продолжается вечно. Ничто не продолжается вечно.

Она вспомнила, как сказала Маше, что в кукле не оказалось кода, и та ответила: «Именно».