Стефан Анхем - Жертва без лица [litres]

Но ничего не произошло.

Газета замертво упала на пол в прихожей и легла там, словно в ней никто не нуждался. Ее никто не поднял. Никто. Она поспешно сложила «ДН» и просунула ее в прорезь. То же самое.

Ничего.

Что это значит? Ведь он дома. Может быть, заснул? В секундном порыве она позвонила в дверной звонок, одновременно опустив в прорезь «ХД». И увидела, как та упала вниз на другие газеты. Ей стало не по себе. Что делать? Ехать дальше, словно ничего не произошло?

Конечно, так и надо было поступить.

Но вместо этого она до упора нажала на дверную ручку и убедилась, что дверь не заперта. Она вошла, не подняв газеты с пола. Перед открытым камином, где тлели поленья, стояло классическое красивое кресло для чтения. В точности, как она себе и представляла.

Но где же Корхеден? Звуков душа не было слышно. Она прокричала приветствие и, как и ожидала, не получила никакого ответа. Его нет дома. Вопрос только почему. И кто затопил камин? Но это не играло никакой роли. Что бы то ни было, это ее не касается. Ей надо уйти отсюда, сесть на мопед и поехать дальше. Ведь не одному Корхедену нужны газеты.

Она прошла дальше в гостиную и обвела ее взглядом. Одна дверь была приоткрыта. Вероятно, дверь в спальню. Может быть, он просто спит? Она понятия не имела, где он так долго отсутствовал. Возможно, дело в разнице во времени.

Ей надо уходить.

Она открыла дверь ногой. Он действительно лежал в постели, одетый в пижаму. Но он не спал. Перед ней лежал мертвец, чьи руки и ноги были привязаны к кровати.

Она ничего не поняла. Ей вспомнились все прочитанные детективы и все следы, которые можно найти на месте убийства. Ей не следовало бы входить, но пришлось. Первый раз она по-настоящему видела мертвого человека – за исключением того раза, когда проехала мимо машины, перевернувшейся на шоссе 111, рядом с которой уже стояла машина скорой помощи. Тогда она притормозила и увидела покрытые носилки.

Но сейчас все было по-другому.

Она нажала указательным пальцем на голую ступню. Ступня была холодной, и на ней осталось светлое пятно. «Можно ли по пятну определить, как давно он умер?» – подумала она. Во всех детективах есть свои приемы, но до какой степени они соответствует действительности? Например, много где говорится, что тело начинает застывать сразу же после наступления смерти.

Она посмотрела на его руку. Рукава пижамы были закатаны, и на предплечье виднелась струйка засохшей крови. Она присмотрелась внимательнее и обнаружила маленькую красную точку на сгибе руки. Его отравили. Кто-то ввел шприц ему в руку и отравил его. Она почувствовала, как у нее учащается пульс. Она хорошо чувствовала такие вещи.

Она никак не могла понять, что с его лицом. Когда она сначала заглянула в комнату, ей показалось, что у него усы. Но подойдя ближе, поняла, что все как раз наоборот. Усов не было. Их срезали вместе с кожей, и на лице осталось только месиво из свернувшейся крови.

Ким Слейзнер проснулся в холодном поту на мокрой простыне. Было только без десяти четыре. Он мог бы спать еще два часа и даже успел бы спокойно принять душ и позавтракать перед пресс-конференцией.

Он испытывал нетерпение. Наконец-то софиты будут направлены на то, что действительно имеет значение.

На настоящего преступника.

Преступник лишил жизни шесть шведов и двух датчан. Скоро газеты станут писать о чем-то существенном, а не копаться в его личной жизни. Он посмотрел в окно и перевел взгляд в сторону востока. Было по-прежнему темно, необычно темно для июля, но далеко в направлении Швеции небо уже начинало светлеть. Несмотря ни на что, всегда приходит новый день. Новый день, полный возможностей.

По каналу в сторону разводного моста Лангебру прошел катер с зажженными огнями, и он мысленно перенесся в гараж, доехал на машине до моста, прыгнул на палубу и оставил все это дерьмо позади. Вперед, навстречу новым приключениям, и никогда не возвращаться назад.

Сердце по-прежнему стучало быстро, он явственно это ощущал. Только не мог понять почему. За весь вчерашний день он не выпил ни одной чашки кофе, и все шло по плану. Дуня вышла из игры, и скоро он сообщит новость, которая разом положит конец всякой критике в его адрес. Но вместо уверенности Слейзнер испытывал одно беспокойство.

Он сделал несколько вдохов и выдохов, наклонился как можно ниже и встал, одновременно глубоко вдохнув. Потом вытянул руки над головой и описал ими круг. Именно так делала Вивека, когда занималась йогой. Слейзнер попробовал еще раз, но никаких изменений не почувствовал.