Дамир Берхеев - В поиске индиго [СИ]

«Последние два стакана скотча явно были лишними», — кружилось все еще в пьяном мозгу.

Дотянувшись до стопки разбросанной одежды, он вынул из кармана плаща мобильной:

— Да, — единственное что смог выдавить из себя детектив.

— Алекс, в общем, у меня две новости махом, — быстро начал Митч. — Кортес заговорил и требует тебя к телефону. И нашелся адрес работы Паулюса. Он в Нью-Йорке. Через сколько будешь?

— Дай мне час, — ответил умирающий голос.

— Хорошо. Ожидаю.

Холодная вода в душе воскресила тело детектива, возвращая трезвость мыслей. Вода… Природный восстановитель. Источник жизни. А холодная вода — самый что ни на есть катализатор для этого самого восстановления… «Сейчас умываюсь, завтракаю яичницей с колбасой, крепким кофе и бутербродом с сыром и маслом. Затем глажу одежду, чищу ботинки. Сажусь на метро и еду на работу. Во временном эквиваленте это будет выглядеть следующим образом: душ с этого момента — 5 минут, завтрак — 15 минут, подготовка одежды — 10 минут, дойти до метро 5 минут и на дорогу порядка 25 минут… Вроде все сходится».

От не столь сложных подсчетов у Алекса разболелась голова и поднялась температура. Из своего графика он выделил 2 минуты на поиск и принятие лекарств, компенсируя временной промежуток, из раздела подготовка одежды.

Департамент полиции был переполнен не только представителями закона и порядка, но и пойманными гражданами Нью-Йорка, находившимися по обратную сторону правосудия. Фитцжеральд, одетый в новый рыжевато-желтый плащ и в черную шляпу, прямиком направился в кабинет Томсона.

Лейтенант бросал дротики в доску для дартса. Это означало только одно — он прождал слишком много времени и выплескивал свое негодование в клетчатую круглую мишень.

— Явился, алкоголик? — откладывая дротик, спросил полицейский.

— Звони, — держась за лоб, который все еще трескался, сказал Алекс.

Лейтенант набирал номер телефона, связывающий его с тюрьмой Финикса. После короткого диалога он протянул трубку детективу и поставил телефон на громкую связь.

— Да, я Вас слушаю, — все еще не зная, кто на другом конце провода, начал Фитцжеральд.

— Здравствуйте, мистер Фитцжеральд, — голос был грубым, прокуренным и старым, казалось, что детектив говорил с умирающим. — Если я Вам скажу, что после нашей беседы я многое для себя открыл, то солгу. Все это я знал и без Вас. Моя жизнь потихоньку потухает, и любой из текущих дней может быть для меня последним… Но в этом мире я сделал еще не все… Я, правда, хочу поговорить с внуками, услышать на прощание уже повзрослевшие голоса дочерей… Скажите, пожалуйста, Ваше предложение об одном свидание с родными все еще в силе?

— Конечно, мистер Кортес. Одно свидание мы Вам устроим. Но, как говорится, услуга за услугу…

— Что Вас конкретно интересует?

— Как уже ранее спрашивал у Вас лейтенант Томсон: для чего Вы убили детей? Почему именно дети? По какой причине у них должна была быть разная кровь?

— Мои предки вышли из племени Майя. Поклонение солнцу и дождю, ветру и земле было передано нам с самого рождения. Конечно, времена меняются, наука начинает доказывать все больше существующих явлений. Но во время засухи на моей ферме стоило шаману станцевать ритуальный танец, как ливень орошал всю растительность Зеленой долины. Этому не было объяснений. Все наши тайные обряды хранились в «Книге мертвых», красная книга передавалась из поколения в поколение. Мы ее чтили и хранили, но о ее существовании знали только несколько человек. После долгих лет плодородия и беззаботности в Зеленую долину явилась смерть… Неизвестная ни для науки, ни для шаманов болезнь убивало жителей моей фермы. Дети, женщины, мудрые старцы, здоровые мужчины… Всех охватил неизвестный вирус, неизлечимый вирус… Мы решили прибегнуть к советам «Книги мертвых». Ни один из обрядов, проведенных местным шаманом, ни к чему не привел. Осталось последнее решение. Ребенок индиго. Во всех религиях эта девочка трактовался по-разному. Если не ошибаюсь, в христианстве она была дочерью Марии Магдалины и Христа. В легендах племени Майя — она была лишь колдовством, магической силой, способной либо воскресить селение, либо окончательно истребить его. Нам нечего было терять, и мы реши попробовать. Однако ритуал ее призыва был бесчеловечным и болезненным как для самой девочки, так и для созываемого. Для меня в то время было все равно — всю мою семью подхватила неизвестная болезнь и, если бы они погибли, то мне соответственно не было бы смысла жить, — Кортес покашлял в трубку и спросил. — Мистер Фитцжеральд, Вы еще на связи?