Дамир Берхеев - В поиске индиго [СИ]

— Я в департаменте.

Надевая плащ, Алекс повернулся к Элен:

— Родная, я должен бежать.

— Так что с Миленой? — она развалилась на диване, щелкая кнопками пульта.

— Обязательно познакомлю… В самом скором будущем.

— Ловлю на слове.

Девушка проводила его до порога и закрыла за ним дверь, оставаясь одна в огромной квартире. Алексу стало тяжело на душе: «Какой бы не был шикарный дом, в нем должен быть кто-то, кто ждет тебя, и ради кого ты можешь туда вернуться». С этими мыслями он покинул одноклассницу и направился в полицейский департамент.

Ночь вступила вправо владением города, однако в Нью-Йорке темнее не стало. На улицах витала энергичность и спокойствие одновременно. После трудового дня жители бежали в местные клубы и бары, кто-то спешил в кино, более прагматичные эстеты шествовали в театр, кто-то изучал дорогие бутики, только, чтобы скоротать свое вечернее время.

«Интересно, сколько процентов населения этого города сейчас читает книгу?», — отстраненный вопрос возник буквально из ниоткуда в голове детектива. Видя, что начинает образовываться пробка, Фитцжеральд открыл бардачок и из числа бесчисленных флешек выбрал зеленую. Прочитав надпись, обмотанную скотчем, он включил флешку в автомагнитолу.

— В те долгие месяцы, когда дон посвящал его вне таинства фамильного промысла, Майкл как-то раз спросил:

— Каким образом тебе удавалось использовать такого неуправляемого зверя, как Люка Брази?

И дон объяснил ему.

— Бывают на свете люди, — сказал он, — которые ходят и просят — прямо-таки требуют, — чтобы их убили. Ты сам, наверно, замечал. Они скандалят за игорным столом, набрасываются на тебя с кулаками, если ты оставил царапину на крыле их машины, оскорбляют первого встречного, не утруждая себя вопросом, на что этот человек способен. Я наблюдал однажды глупца, который приставал к компании опасных людей, нарочно стараясь разозлить их, сам, будучи при этом, что называется, с голыми руками. Люди этой породы топают по земле, вопя: «Вот он я! Убейте меня!» И в желающих, как правило, нет недостатка. Мы каждый день читаем про это в газетах. Естественно, что люди этой породы приносят и другим много вреда. Таким человеком был Люка Брази. Но с тем существенным отличием, что его-то очень долго убить никому не удавалось. Большей частью с этой публикой связываться нет расчета — однако личность, подобная Люке Брази, может в умелых руках стать грозным оружием. Понимаешь, раз он не страшится смерти — и, больше того, сам ищет ее, — то фокус состоит в том, чтобы сделаться для него тем единственным в мире человеком, от которого он смерть принять не хочет. Чтобы одного лишь он страшился — не смерти, но того, что может принять ее от тебя. И тогда он твой, — диктор читал басистым голосом отрывок «Крестного отца» Марио Пьюзо.

Литературный шедевр итальянского автора был наполнен метафорами, нигде не встречающимися поговорками и объяснением глубокого смысла слова «дружба». Однако Фитцжеральда, прочитавшего произведение в первый раз, одолевали двоякие чувства: написано замечательно, но правдивость криминального мира искажена. Чтобы добиться влияние и веса в темном мире, нужно было идти даже не по головам, а шествовать по кровавой дороге, порой переступая через жизни твоих друзей и личную совесть. Фитцжеральд, работая в полиции, не раз сталкивался с моментами, когда брат закладывал другого брата, только бы избежать уголовного наказания. Или когда из-за каких-то зеленых бумажек, один партнер по бизнесу взрывал автомобиль другого, причем со всей его семьей. Поэтому о честности людей, переступивших закон, слагать легенды было, наверное, не правильно.

Алекс хранил в памяти встречу с Марио Пьюзо. Буквально перед своей смертью знаменитый автор разрешил аудиенцию полицейскому нью-йоркского департамента, раскрывшему несколько громких дел. И на вопрос Фитцжеральда: «Как Вам удалось написать „Крестного отца“?» Алекс получил ответ, полностью удовлетворивший его: «… мне стыдно говорить об этом, но „Крестного отца“ я написал исключительно из того, что мог найти в другой литературе. Я никогда не встречал настоящего честного гангстера…»

Фитцжеральд припарковал серебристую «Sierra» у здания департамента полиции. Поднимаясь по каменной лестнице, он прощался с полицейскими, сдавшими дежурство и после трудовых суток направляющихся к остановкам или к полицейским парковкам, затем следуя только к одному месту — домой.