Дамир Берхеев - В поиске индиго [СИ]

— Чтобы не наговорила Вам ее сестра — все ложь! — завопил Дэвидсон.

На их стол начали обращать внимание все посетители кафе.

— Еще один раз вскрикнешь, — тихо предупредил Митч, — я сломаю тебе сустав.

— Мой племянник хоть и отсталый, но никого и пальцем не тронет, — казалось, спокойствие вновь вернулось к нему. — У него не могло быть сексуальной близости с ученицей Невё. Он не способен на близость.

— Он что — импотент? — прямым текстом спросил лейтенант.

— Да.

— Почему Вы так волнуетесь? — Фитцжеральд при допросах всегда демонстрировал полное спокойствие.

— Мне не каждый день приходится давать показания полицейским.

— Хорошо, мистер Дэвидсон, — обратился вновь к нему детектив, вынимая из кармана золотой кулон. — Мы Вас сразу же отпустим, как Вы досчитаете до 30, смотря на этот кулон.

— Избавьте меня от Ваших игр! — вспыхнул директор, вставая из-за стола.

— Сядьте! У нас еще полсотни вопросов, касающихся и пожара в Вашей школе, — предупредил его Митч. — Может, лучше поедем в участок? А что? Времени у нас предостаточно.

Директор повиновался, садясь обратно за стол. Маятник начал свое движение из стороны в сторону.

— Время замерло, мистер Дэвидсон, как и все прохожие, как и весь мир.

Хоть директор и не отвлекался от маятника, он был способен заметить, что люди вокруг него застыли словно статуи, стрелки часов так же замерли на циферблате, даже капля воды, летящая вниз, повисла в воздухе, так и не коснувшись стальной раковины.

— Это уже не наш с Вами мир. Здесь нельзя лгать… Все, что Вы скажите — умрет между нами. Но только истина способна пробудить Вас. Не лгите… Скажите… Почему Вы так волнуетесь?

— Потому что… Потому что Вы можете рассказать все моей жене…

— О чем, мистер Дэвидсон?

— О моей поездке к Люси.

— Кто такая Люси?

— Моя любовница… Мы встречаемся уже два года, но моя жена ничего не знает о ней, — зрачки у ответчика замерли, смотря в одном направлении, хотя кулон так же продолжал качающиеся движения.

— Где сейчас Ваш племянник?

— Я не знаю… Он пропал две недели назад, ничего не сказав мне.

— Кто причастен к поджогу Мавританской школы?

— Я не знаю. Меня не было в городе, — словно робот отвечал директор. — Я был в Техасе с Люси.

— Кто замешан в пропаже детей?

— Я не знаю.

— Довольно! — Митч заметил, что у директора пошла из носа кровь.

Они оставили его в кафе с головной болью и со своими мыслями о сгоревшей школе, о племяннике, об измене.

Держа путь обратно в Нью-Йорк, лейтенант спросил:

— Алекс, а почему сразу нельзя было начинать с гипноза?

— Нужно было проверить какой он на самом деле человек.

— Проверил?

— Проверил. К похищению детей он никакого отношения не имеет, в принципе, все сведения, которые он нам предоставил до сеанса гипноза, соответствуют данным во время погружения в транс.

— Что будешь делать дальше?

— Отвези меня к моей машине — мне необходимо съездить в одно место.

— Черт! — Митч явно ожидал не этот ответ. — А меня значит, бросаешь одного в архиве копаться?

— Часа через два присоединись, — посмотрев сторону водителя, пассажир добавил. — Обещаю.

— Ладно, — сдался Томсон. — Пока отправлю двух полицейских в 76 школу и в школу на Западном бульваре. Пусть опросят директоров.

— Да. И пусть уточнят резус-фактор и группу крови пропавших детей. В любом случае в школах должны храниться карточки или журналы пропавших. Это важно.

— Сделаю.

«Митч — человек экшен. Не любит бумажной волокиты. Но в нашем ремесле одними перестрелками и разъездами не обойдешься. Нужны похожие преступления».

— Ты никогда не думал о смене профессии? — спросил лейтенант, сосредоточенно смотря на дорогу.

— Начинаешь задаваться этим вопросом, когда дело доходит до архива?

— Нет. Не из-за этого, — его боксерское лицо приобрело грустную гримасу. — Никакой стабильности, могут вызвать и три ночи, никакой личной жизни, второй пункт вытекает из первого, платят так себе…

— Ты же закон и порядок, — с улыбкой подметил Фитцжеральд.

— Лучше бы я был богатство и спокойствие.

— Если что-то не устраивает — перебирайся в стан частных детективов. Правда первые два пункта в любом случае не выкинуть, но с третьим можно будет поработать.

— Хм… Я подумаю, дружище.

Солнце неспешно приближалось к горизонту, перекрашивая окраины Нью-Йорка в оранжевый цвет. Автострада была не так сильно загружена в вечернее время, что позволяло вновь испробовать мощь в 550 лошадиных сил. Красная молния обгоняла машину за машиной. Остановившись на очередном светофоре, на соседней линии к ним подъехал «Nissan Skyline». Тонированное стекло праворульного спорткара опустилось.