Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

Я уже подобрался достаточно близко, чтобы он мог услышать мой голос не из трубки, а со стороны ручья. Я убавил звук телефона практически до шепота, изменение тональности придавало моему голосу зловещую окраску, которой я и сам не ожидал.

– Убьешь ее – и больше меня не увидишь. Ты и охнуть не успеешь, как по твою душу придут копы.

– Ладно, – отозвался он. – Я не стану ее убивать. – Дэн опустил дуло на уровень колена Лайлы. – Если через три секунды я тебя не увижу, то прострелю ее красивые коленки, сперва одно, потом другое. Ты можешь себе представить, каково это получить пулю в коленную чашечку? – (Пока он говорил, я успел отмахать приличное расстояние по руслу ручья.) – Ну а потом я перейду к другим частям тела.

Если я прямо сейчас на него нападу, то стану покойником, как только окажусь в свете фар. Но если продолжу прятаться в ручье, то он изуродует Лайлу. С такого расстояния я наверняка услышу ее крики, прорывающиеся сквозь кляп.

– Один!

Я огляделся по сторонам в поисках более подходящего оружия, чем пивная бутылка: камня, палки, чего угодно.

И тут я увидел на другом берегу упавшее дерево, его сухие ветви были в пределах досягаемости. Я бросил бутылку, схватился за ветку толщиной с перила и изо всех сил дернул на себя. Ветка с оглушительным хрустом обломилась. Я попятился.

Тишину ночи разорвали два выстрела. Одна пуля пролетела над тополем у меня над головой, вторая исчезла в темноте.

В отчаянии заскрежетав зубами, я метнул свой телефон, как фрисби, на заснеженный берег ручья в расчете на то, что светящийся экран будет виден со стороны амбара.

С палкой в руках, я подполз к ближайшему берегу и спрятался за тополем. Я надеялся, что Дэн пойдет на свет экрана моего сотового, лежавшего на другом берегу ручья.

– А ты, оказывается, настырный говнюк! – гаркнул Дэн. – Ну держись!

Я поднял палку и, по голосу оценив расстояние между нами, прислушался к его приближающимся шагам.

Дэн остановился там, где я не мог до него дотянуться. Он явно пытался дать возможность глазам адаптироваться после яркого света фар к темноте. Еще два шага, сказал я себе. Только два шага.

– Джо, это не сработает. – Дэн сделал шаг в сторону ручья. Ствол его пистолета был по-прежнему нацелен на экран моего сотового. Дэн понизил голос почти до шепота. – Все козыри у меня на руках. Помнишь?

Он сделал второй шаг.

Выпрыгнув из своего укрытия за деревом, я занес палку над его головой. Увернувшись от удара, он направил на меня пистолет и прицелился. У меня дрогнула рука. В результате палка пролетела мимо головы, врезавшись ему в плечо. Правда, у Дэна тоже дрогнула рука, и пуля попала не в грудь, а в бедро. Горячий свинец прошил насквозь кожу и мышцы, пробив кость и превратив мою ногу в бесполезный придаток.

Я повалился ничком в глубокий снег.

Если я сейчас сдамся и остановлюсь, то умру. Лайла умрет.

Я приподнялся на локтях, но только затем, чтобы опять рухнуть на снег. Дэн Локвуд навалился на меня всем телом. Прежде чем я успел среагировать, он завернул мою правую руку за спину, я почувствовал на запястье холодный металл наручников. Почему он сразу не выстрелил мне в голову? Почему оставил в живых? Я отчаянно боролся, пытаясь убрать подальше вторую руку, но немалый вес Локвуда, придавившего мне лопатки и шею, положил конец сопротивлению.

Локвуд поднялся, схватил меня за шиворот, поволок по снегу и наконец прислонил к столбу забора возле амбара. После чего со скрежетом выдернул из штанов ремень, затянул у меня на горле и пристегнул к столбу. Потом сделал несколько шагов назад полюбоваться своей работой и пнул меня в лицо обледеневшим ботинком.

– Из-за тебя умер мой отец, – сказал Дэн. – Слышишь меня? Зря ты сунул свой длинный нос в чужой вопрос!

– Да пошел ты! – Я сплюнул скопившуюся во рту кровь. – Ты замочил своего отца, потому что ты психопат. Ты изнасиловал и убил свою сестру, потому что ты психопат. Сечешь тему?

Он пнул меня в лицо другой ногой:

– Спорим, ты удивляешься, почему я до сих пор не убил тебя?

– Такая мысль приходила мне в голову. – Я почувствовал, как во рту перекатывается выбитый зуб, и снова сплюнул.

– Ты будешь смотреть, что я делаю, – улыбнулся он. – Я собираюсь затрахать до смерти твою маленькую подружку, а ты будешь у нас зрителем. Ты будешь слушать, как она орет и умоляет ее пожалеть, впрочем, как и они все.

Я поднял голову, перед глазами все плыло, в ушах по-прежнему звенело после ударов тяжелым сапогом.