Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Поздно ночью я обшарила в доме каждый угол и обнаружила окровавленную блузку, небрежно засунутую под кучу белья в постирочной. Она была все еще влажная. Кто ее туда спрятал — Стелла? Или машину опорожнял Адам? Некоторое время я колебалась, как лучше поступить, но когда позвонил Микаэль и сообщил, что полиция едет к нам, я решила выбрать самый надежный вариант и бросила блузку в камин. Стоя рядом, я видела, как искры скакали по съеживающейся в огне ткани.

В душе у меня бушевали противоречивые чувства. Как юрист я только что совершила самое неприемлемое, что только можно себе представить. Как мама — сделала единственно правильное. Мне по-прежнему ничего не было известно о событиях вечера пятницы, однако я точно знала, что мой долг — защитить дочь.

Утром в воскресенье Адам позвонил мне, как только закончился допрос. Когда я поняла, что он солгал полиции и дал Стелле алиби, в груди у меня потеплело. Это было продиктовано любовью — высшее доказательство того, как сильно он привязан к Стелле и ко мне. С этого момента я поняла, что готова на все ради своей семьи.

Адаму я сказала, что полицейские все еще работают в доме. И пока ему нельзя возвращаться. Мне нужно было все обдумать.

Через несколько минут раздался стук в дверь. Неслышно проскользнув в постирочную комнату, я выглянула в окошко.

Мне была видна лишь черная кепка, натянутая так низко, что почти скрывала лицо, и ноги в темных сникерсах, беспокойно переминавшиеся на каменной лестнице.

Я приоткрыла дверь — ровно настолько, чтобы схватить ее за рукав и втащить внутрь.

— Я решила не звонить, — сказала она.

Я посмотрела наружу через стекло во входной двери и убедилась, что улица пустынна. Мою посетительницу никто не видел.

— Проходи, — сказала я.

Не снимая обуви, она направилась прямо в кухню. Я поспешно обогнала ее и рывком задернула шторы.

— Что произошло?

Голос у меня дрожал.

Амина посмотрела на меня своими прекрасными карими глазами с покрасневшими белками.

— Я ничего не понимаю… Стелла… Я…

Она тряслась всем телом, когда я взяла ее за руку. Мы крепко обнялись, — казалось, она хватается за меня как за соломинку. Через некоторое время мне пришлось высвободиться из ее объятий.

— Я знаю, — проговорила я. — Я читала эсэмэски Стеллы.

— Читала?

Она замерла. Я провела ладонью по ее руке и убрала с ее щеки прядь волос.

— Стелла забыла дома телефон.

Амина охнула. Я держала ее за обе руки, изо всех сил стараясь не поддаваться панике.

— Мы справимся с этой ситуацией, дружочек. Все образуется.

Она разрыдалась, как ребенок.

Она и была ребенком. И она, и Стелла еще дети.

Из нас самой взрослой была я. Я мама. Я должна их спасти.

Внезапно рыдания прекратились. Амина шмыгала носом:

— Никто не собирался его убивать.

— Это ведь была самооборона, — сказала Амина. — Правда?

Я пыталась переварить ее рассказ. Слишком много всего — эмоций и деталей.

— Я собиралась сбежать, едва он остановит машину. Держалась за ручку, готовясь рвануть наружу. Но он запер двери на детский замок. Я не могла вырваться.

Она смотрела на меня так, словно висела над пропастью, а я была единственной, кто мог протянуть ей руку помощи.

— Должно быть, ты очень испугалась, — проговорила я.

Амина кивнула.

— Ведь это была самооборона?

— Не знаю, — честно ответила я. Я все еще не до конца осознала, что же произошло. — Откуда взялся нож?

— Он лежал в корзине, которую Крис взял с собой на пикник.

Амина поехала с Крисом на свидание где-то у моря. Это я поняла.

— Нож лежал в корзине сверху. Между сиденьями, — продолжала она. — Я заметила его и взяла. Даже не подумав.

Он напал на нее. Эта скотина изнасиловала Амину.

— А перцовый баллончик? — спросила я.

— Он у меня всегда с собой. У Стеллы точно такой же. Их можно купить в Интернете.

Об этом я прекрасно знала. Собственно, я сама и посоветовала Стелле обзавестись баллончиком. Я же его и оплатила.

— Стало быть, ты пшикнула на него из баллончика, а потом схватила нож?

Амина кивнула, и я осторожно погладила ее по бледной, распухшей от слез щеке.

— Еще до того, как я нажала на баллончик, он его заметил. Он отвернул лицо и закрыл голову руками. Что-то, должно быть, все-таки попало, потому что он завопил, как зверь. Потом я попыталась открыть дверь машины, но кнопка оказалась не там — впереди, на торпеде. Мне пришлось перегнуться через его колени, но в конце концов мне удалось открыть дверь. Тут я и увидела нож.