Лариса Соболева - Я вернусь, когда меня не станет

Действительно, сложности никакой, бармен согласился, причем на всякий случай Эдик пообещал неплохое вознаграждение, чтобы парень точно не забыл. Деньги придется выложить из собственного кармана, но, в конце-то концов, он не из нищих, чтобы жадничать, папа еще подкинет, а ради дела… И немаловажно — чтобы бабушка российского сыска не шипела.

Новая рабочая неделя началась со скрипом, понедельник выдался очень тяжелым, вторник тоже. В конце рабочего дня Виктория беспрестанно включала смартфон и смотрела на часы. Нонна, предпочитавшая не афишировать дружеские отношения, не выдержала и, взяв первые попавшиеся бумажки, подошла к девушке, положила перед ней папку:

— Вика, посмотри, я тут немножко запуталась…

— Угу, давай… — взяла листы Вика.

Нонна, положив одну ладонь рядом с документами, второй рукой взялась за спинку стула, наклонилась и сказала тихо-тихо, чтобы до чужих ушей не долетели ее слова:

— Что случилось? Почему сияешь, как фонарь?

— Я?.. — схватилась за щеки девушка, улыбаясь.

— Ты до противности светишься счастьем. Сколько раз говорила тебе: бесстрастность на работе обеспечит отсутствие интереса к твоей персоне. Пойми, местные гадюки заметили, зыркают на тебя и шушукаются, пожалей их, а то передохнут от зависти прямо на рабочих местах. Кстати, змеи шипят, будто Ева заняла позицию наступления на Шубина, учти, она опасна. Так что, милая, будь бдительна и главное — береги себя. Угу?

Вика взглянула на нее с виноватой улыбкой, но и только!

— Я помню, правда, просто… — вымолвила Вика и вдруг снова засветилась. — А давай сегодня посидим в кафе? Мне есть что тебе рассказать!

Ну, что с ней делать, с ее беспечностью и беззубостью? Нонна со вздохом кивнула, мол, согласна, и ушла на свое место. Ждать не пришлось долго, совсем скоро все отделы с космической скоростью стали собираться домой, собралась и Виктория. Обе отправились пешком в любимое кафе, где и проболтали битых два часа, расстались с трудом, ведь столько тем, обо всем не переговоришь.

Домой Вика поехала на троллейбусе, зашла в супермаркет и купила продуктов целых два пакета. В этот вечер Даниил не обещал приехать, стало быть, торопиться некуда, почему бы не прогуляться?

В этом районе хорошо дышится, потому что во время строительства оставили зеленые насаждения, слегка облагородив их. В некоторых скверах даже скамеечки поставили, Виктория присела на одну отдохнуть, впрочем, она и не устала вовсе. Мимо промчался велосипедист, а больше-то никого на улице, хотя еще не поздно — девять вечера, но люди неохотно гуляют в темное время суток. Прошло минут десять, Вика посидела бы еще, но, во-первых, стала замерзать, а во-вторых, когда вокруг никого, кроме светящейся высотки впереди и сквера сзади, как-то некомфортно. Она поднялась и сделала всего несколько шагов…

Виктория почувствовала резкий и сильный удар, попавший в солнечное сплетение, вскрикнув, выпустила пакеты и стала падать. Следующий удар пришелся по лицу, сильный удар. После этого Виктория очутилась где-то между небом и землей, как бы в другом измерении, сравнимым разве что с невесомостью. Последнее, что услышала Вика, — глухие звуки, будто неподалеку отбивают деревянной скалкой толстый кусок мяса, слышались даже стоны, охи, кто-то ругался. А она… она падает… падает… падает в бесконечный колодец.

Все эти дни Ирина напряженно работала, ведь текущих дел на деревенском поприще немыслимое количество, это не офис, где из комфортной среды не выходят годами, зарабатывая все известные недуги от сидячего образа жизни. А мысли ее находились в другом месте. Прошло несколько дней после знакомства с Куприным, он, как и хотел, попал в следственную группу, забрал из деревни свою машину — и от него ни слуху ни духу, словно умер. За пять-то дней можно хоть что-то сообщить, хотя бы позвонить и успокоить? Ирина нервничала, правда, виду не подавала, держалась ровно со всеми, но внутри все кипело.

— Ира, зайди ко мне…

— Ай! — подпрыгнула она, испугавшись.

Когда так прыгают, невольно отшатнешься, не ожидая подобной неадекватной реакции. Вздрогнул и Георгий, бухгалтерши за соседними столами захихикали, ему пришлось прибегнуть к строгому тону:

— Ирина, мечтать нужно дома, а здесь работать.

— Извините, у меня… голова…

— Вижу, что голова. Ко мне зайди.

Когда она вошла в его кабинет, он схватил ее за руку и увел к окну, чтобы в соседнем помещении не слышали их. Нет, бухгалтеры славные, работой дорожат, Гошу уважают, но языки женские, как белье во дворе на веревке: ветер подует — и полотна во все стороны кидает.