Дарья Кожевникова: Опасный танец втроем

— Ну что там?! — перетянув Никифору бедро, Ворот оглянулся на Керубино, застывшего возле стены. — Слышно хоть что-нибудь?

Керубино сделал ему знак рукой: «Тише!» Потом лишь одними губами выдал: «Шаги!»

Теперь застыли все, и даже Никифор постарался сдержать болезненный стон. Шаги приближались. Керубино вскинул пистолет, пока еще не высовываясь из-за стены. Но тут человек остановился и произнес:

— Не стреляйте.

— Глеб! — выдохнула Маша с таким облегчением, что снова заставила Никифора, забыв про свою рану, вернуться к обуревавшим его раньше сомнениям. Нет, он больше ни о чем ее не спрашивал, он просто очень внимательно на нее посмотрел. Так, что на этот раз все-таки заставил Машу смутиться. И застыть на месте, вместо того чтобы кинуться Глебу навстречу, как ей очень того хотелось.

— Это был Тимур. Теперь все чисто, я проверил, насколько было возможно, — между тем сказал Глеб, обращаясь к Керубино. — Теперь твоя очередь, машину сюда подгони. На время все-таки стоит отсюда уехать. Да и в больницу бы надо, — пока Керубино вышел, он наклонился к Налиму, потрогал пульс. — Этот вроде еще живой, — потом перевел взгляд на изрешеченного Боксера. — А этого и проверять нет смысла. Ладно… если никто не против, я все-таки вызову полицию? Все равно ведь придется, если соседи уже не вызвали.

— Мент до мозга костей! — беззлобно процедил в его сторону Ворот.

— Не спорю, — ответил Глеб.

Когда Керубино подогнал машину, туда, на заднее сиденье, перенесли бесчувственного Налима и Никифора Львовича.

— Машку я подвезу, — сказал Глеб, оценив проблемы со свободным пространством в салоне. И протянул ей свою куртку: — На мотоцикле.

Спорить с ним не стали. И в этот раз получилось так, что, выехав за пределы поселка, первым на трассе оказался Глеб — Керубино старался довезти раненого босса до больницы как можно осторожнее. К приемному покою Маша с Глебом тоже приехали первыми. И, оповестив сотрудников о предстоящем поступлении раненых, Глеб решил использовать несколько оставшихся минут на то, чтобы спросить у нее:

— Что у вас все-таки сегодня за разговор такой с Никифором состоялся? После которого Тимур ударился в панику? Никифор что, узнал все о твоей самодеятельности?

— Узнал, — кивнула Маша. — Мне пришлось ему рассказать. И не зря, как видишь. Он оказался гораздо порядочнее, чем ты его себе представлял. И он теперь знает все, кроме… — она вызывающе посмотрела в прекрасные черные глазки.

— И не дай бог ему об этом узнать, — мрачно ответил Глеб, отворачиваясь. — При этом, заметь, я не за себя беспокоюсь.

— А ты-то как оказался сегодня у Никифора? Да еще вооруженным до зубов? — поинтересовалась Маша, высматривая на дороге до сих пор не появившуюся машину.

— Про Просветова и про то, что на складе убийцами командовал именно Тимур, ты сама мне сообщила. Поэтому когда, подъехав к твоему дому, чтобы ключи от дачи вернуть, я застал его за попыткой твою мать увезти, то сразу понял, что ты где-то там раскололась. Так что, быстро освободившись, я тут же рванул к Никифору. Прямая дорога к нему для меня закрыта, пришлось пробираться через холм, где у меня камера стоит, я тебе рассказывал. Но зато оттуда, когда захотел немного сориентироваться в обстановке, я как раз успел ухватить момент, как Просветов лично приехал к Никифору с парадного входа и как Тимур начал по охране палить. Тут уж сразу стало понятно, что дело не только в тебе, а что вообще коса на камень нашла. Ну и рванул я вниз, поскольку все равно уже собирался это сделать. Только не думал не гадал, что придется с Никифоровой бандой плечом к плечу воевать. В какой-то момент даже мелькнула гаденькая мыслишка: а не перестрелять ли их тоже, всех троих, под шумок, пока они так доверчиво подставляют мне свои спины? Тогда бы ты точно разом избавилась от всех связанных с Никифором проблем. Но извини, я оказался неспособен на такой поступок. От одной этой мысли и то сразу стало тошно.

— И слава богу! — выдохнула Маша. Хотя и не сомневалась в том, что проблемы у нее теперь будут сразу, как только Никифор немного поправится, и нешуточные. Но не такой ценой избавляться от них! Нет! Она ведь и сама сегодня вступилась за Ворота, не смогла иначе. — Господи! — выдохнула она, вдруг все вспомнив и осознав. — А я ведь сегодня человека убила!

— Машка, ты его не убила, а только ранила. Убил его я. Но если на то пошло, то я ведь тебя предупреждал, чтобы ты во все это вообще не совалась! — напомнил ей Глеб, тем не менее делая попытку обнять ее, чтобы успокоить. Но тут же убрал от нее руки: — Вон они, едут. Показались из-за поворота.