Дарья Кожевникова - Опасный танец втроем

— Сегодня у нас с Марией состоялся разговор, как раз об этом убийстве, Тимур его подслушал и наверняка понял, что разоблачен. А он знает, что я такого не прощаю! А тут еще я лично позвонил Лучезарову, выспрашивая у него про этого самого Просветова. Назарчик сразу должен был догадаться, что я быстро этот клубок раскручу. В общем, им, как зажатым в угол крысам, только и оставалось теперь напасть, чтобы остаться в живых. Опережая события, пока мои парни не нагрянули уже к ним.

— Ясно. — Глеб покосился на Никифора. — Но как я понимаю, ментов поганых даже в такой ситуации вам не по понятиям вызывать?

— Глупый вопрос, — высокомерно фыркнул Никифор. — Я и у тебя помощи не прошу.

— Я — другое дело. И приехал сюда исключительно из-за Машки.

— Так вы все-таки любовники?! — Никифор недобро прищурился, разом забыв, кажется, обо всех остальных своих проблемах.

— Еще чего не хватало! — Глеб так легко открестился от всего, что Маша едва не задохнулась от возмущения, хотя и сама не так давно вынуждена была поступить аналогичным же образом. — Нет, я просто считаю себя отчасти повинным в том, что эта дуреха влипла в неприятности.

— Сам ты дурак! — взвилась Маша, что в этой напряженной обстановке вышло как-то совсем уж по-детски. — Да без меня бы вы все еще…

До конца ей высказаться не удалось: перебивая ее, у Ворота заиграл телефон.

— Спартак! — удивленно сказал тот, взглянув на имя абонента. — Не может быть, я своими глазами видел, как его положили возле ворот вместе с Хаузом.

— Ответь! — распорядился Никифор. Но телефон уже отключился.

— Пытаются по мелодии звонка вычислить, где мы? Значит, должны быть уже где-то близко, — третий из «гвардейцев», Налим, приложил ухо к замочной скважине в двери и сразу сообщил: — Кто-то сюда чешет на всех парах! Но вроде один!

— Отойди от дверей! — скомандовал Никифор, теперь шепотом: шаги настолько приблизились, что теперь их слышали уже все. Стихли под самым порогом, сразу сменившись стуком, и голос из-за двери жалобно позвал:

— Никифор Львович, вы здесь?! Это Назар Лучезаров! Откройте мне, пожалуйста, дверь! Я не знаю, что у вас тут происходит! Приехал к вам поговорить по поводу вашего вопроса, а ваши парни тут словно с ума посходили!

— И ведь открыл бы, не успей ты меня предупредить, — тихо сказал Никифор, переглянувшись с Глебом.

— Никифор Львович, а может, распахнуть дверь на секундочку да втащить его по-быстренькому сюда для беседы? — шепотом предложил четвертый из «гвардейцев», Боксер.

— Ты с ума сошел? — ответил ему вместо Никифора Ворот. — Да за ним наверняка уже стоят его бойцы, со стволами навскидку.

— Думаешь? — На всякий случай вытащив из кобуры пистолет, Боксер подошел вплотную к двери, пытаясь оценить обстановку через замочную скважину. Это стало его роковой ошибкой: с той стороны тоже прислушивались и по затянувшейся паузе уже поняли, что бескровный план по захвату кабинета не удался. А может, просто снова отказали тормоза у Тимура? Но пущенная на тихий шорох автоматная очередь смогла прошить толстое дверное полотно из дуба, и Боксер в предсмертных конвульсиях забился на полу.

— Твою ж мать! — Это Налим согнулся пополам, когда срикошетившая пуля ударила и его тоже, куда-то в бок.

— К стене! — скомандовал Ворот, выхватывая пистолет, но не торопясь бессмысленно тратить патроны. Все рассредоточились в зоне относительной безопасности. Оказавшийся у окна, Глеб пустил пулю между полками закрывающего его книжного шкафа. Ответом на это стал короткий вскрик снаружи. Потом за окном все стихло, а по двери, прошивая ее крест-накрест, снова прошлась автоматная очередь.

— Знали бы они точно, что у нас здесь только пушки и ни одного «калаша», давно бы уже дверь снесли, — как можно тише сказал Керубино. — А так не уверены в нашем арсенале, вот и перестраховываются. Но от двери и так осталось всего ничего.

— Время их поджимает, ведь соседи слышали стрельбу и все равно полицию вызовут, — заметил Глеб. — Да и еще кто-то из ваших может нарисоваться в любой момент. Так что штурма нам все равно не избежать.

Керубино посмотрел на дверь, на Налима, затихшего в углу, потом на Глеба:

— Ты что-то можешь предложить?

— Могу! Я же за Машкой ехал к вам не с пустыми руками. — Глеб показал гранату, зажатую в кулаке. — Дверь повреждена, с одного рывка должна открыться. Ты сможешь, стоя за косяком, быстро ее мне распахнуть?

— Глеб, нет! — ахнула Маша.

— Машка, исчезни! — не скомандовал, а приказал ей Глеб, после чего она уже не смела с ним спорить, забилась в ближайший угол, рядом с Никифором. Ворот, как верный телохранитель, с пистолетом на изготовку держался пока возле них. Сам Глеб двумя короткими перебежками подобрался к стене у самой двери, напротив Керубино. Переглянулся с ним: — У ворот их было шестеро, Лучезаров седьмой. Отсюда и будем считать. Бросать мне придется подальше, чтоб и нас не накрыло. Взрывом снимем, сколько удастся, остальных быстро нейтрализуем, пока не прочухаются.