Песах Амнуэль - Искатель, 2019 № 03

Бодро спрыгнув с табурета, словно это не она только что выпила полдюжины порций крепкой текилы, Чехова, не оглядываясь, вышла из бара. Чего не скажешь о Екатерине Андреевне, которая с трудом сползла на пол и полминуты стояла, держась за табурет. Уже совсем отказавшимся слушаться языком она с трудом бросила бармену:

— Дафиданя.

И медленно, очень осторожно, направилась к выходу.

Дверь в кабинет распахнулась с таким грохотом, что Завадский подпрыгнул на своем стуле. Секунду до этого он размышлял о том, что бы такого еще поручить Чайкину, дабы окончательно освободиться от дел и уединиться в любимой пивной перед большим плазменным телевизором, по которому через полчаса начнут показывать футбол. Тем, кто так бесцеремонно прервал размышления Завадского, оказался не кто иной, как Екатерина Андреевна Романова.

— Пардон! — сказала она, громко икнув.

— Вы? — взревел Завадский, медленно поднимаясь.

— Вы невероятно прозорливы, Завадский, — улыбнувшись, пропела Екатерина Андреевна и, впорхнув в кабинет, уселась напротив него.

— Какого…

— Прекратите выражаться в присутствии дамы, капитан! Вы же все-таки офицер… хоть и полицейский.

Завадский бросил взгляд на притихшего в углу Чайкина, старательно прячущего улыбку за монитором компьютера, над которым блестели лишь его смеющиеся глаза.

— Вы немедленно встанете и уйдете отсюда, Екатерина Андреевна, — сквозь зубы процедил Завадский.

— И не подумаю! Я никуда не уйду, пока вы меня не выслушаете.

— Вы забываетесь!

— Это вы забываетесь!

Завадский наклонился вперед и потянул носом.

— Да вы пьяны!

— Я? — На лице Екатерины Андреевны отразилось искреннее негодование. — Я трезва как стеклышко и свежа как… грибочек… помидорчик… огурчик!

— Меня не интересует, чем вы закусывали, тем более что вам это не помогло. Потрудитесь покинуть мой кабинет.

— Ваш кабинет?

— Да, мой кабинет.

— И с каких это пор он стал вашим?

— С тех пор, как я его занял.

— В таком случае… — Екатерина Андреевна медленно, не без усилий поднялась и пересела за стол к Чайкину. — В таком случае, я к тебе, Андрюша. Ты-то не выгонишь меня?

— Теть Кать, я… — тот опасливо покосился на побагровевшего от злости капитана, который вдруг обреченно махнул рукой. — Я слушаю тебя! — выпалил Чайкин, ободрившись.

Екатерина Андреевна торжествующе оглянулась на Завадского, но тот уже сидел на стуле, откинувшись на спинку, закинув руки за голову и закрыв глаза. Екатерина Андреевна показала ему язык и вернулась к своему внучатому племяннику.

— Так что ты там хотела рассказать? — сгорая от любопытства, напомнил Чайкин.

— У меня есть основания полагать, что жена покойного Мардасова могла быть замешана в его убийстве.

— Какие основания?

— Я только что в течение целого часа общалась с ней.

— Ты? С Чеховой? Где?

— В каком-то весьма посредственном баре.

— Но как ты нашла ее?

— Элементарно! Я за ней проследила.

— Ну ты даешь, теть Кать! А что за бар?

— Дурацкое название — «Шримп-по-по». Это они так намекают, что у них к пиву подают креветки.

— Ты пила с ней пиво?

— Нет, что ты! Конечно, нет. И креветки я тоже заказывать там не решилась бы. Я пила кофе. Отвратительный, надо сказать. Не то что в нашем с тобой любимом кафе.

— Только кофе? — недоверчиво переспросил Чайкин и демонстративно шмыгнул носом.

— Да, — ответила Екатерина Андреевна. — Правда, потом, когда мы разговорились, Чехова предложила мне выпить текилы. Я не могла ей отказать. К тому же это было просто необходимо для продолжения беседы.

— И сколько…

— Я же тебе сказала — почти час.

— Нет, я хотел спросить: сколько текилы ты выпила?

— Какой бестактный вопрос, Андрей! Но если тебе так интересно… Я не помню.

— Ты — и текила. Никогда бы не подумал, — качая головой, сказал Чайкин.

— Ты полагаешь, я никогда не пробовала текилы? Да будет тебе известно, что я, когда была заброшена в Акапулько… м-м-м… с нашей мидовской делегацией, перепробовала сортов пятьдесят этого напитка: и белую, и желтую, и зеленую, и с травами, и с перцем, и с гусеницами, и… с чем только ее там не готовят. Я пила текилу литрами и, заметь, никогда не пьянела.

— Бьюсь об заклад, Чайкин, с этой стороны ты свою тетю еще не знал, — раздался позади голос Завадского, о существовании которого Романова, казалось, забыла.

— А вы помолчите, Завадский, — ответила Екатерина Андреевна, не оборачиваясь. — Я не с вами разговариваю. Так вот, по поводу Чеховой. Я выяснила, что у нее с Мардасовым уже давно были натянутые отношения. И это мягко сказано — она ненавидела своего мужа и желала ему смерти.