Джесси Болл: Стоит только замолчать [litres]

Музыка в баре была громкая. Жизнь у Оды Сотацу была трудная и до сих пор не дала ему того, на что он надеялся. Он питал симпатию и уважение и к Какудзо, и к Дзоо, а они оба только и думали, что о нем – о нем и о том, что он подпишет признание.

Вот чем все обернулось: Ода Сотацу заключил пари с Сато Какудзо. Пари проиграл. Взял авторучку и подписал признание, лежавшее перед ним на столе. Дзоо забрала признание, Какудзо и она ушли из бара. Ода пошел домой, в свою маленькую квартиру. Сомкнул ли он глаза в ту ночь, нам неизвестно.

в доме, где жил Ода Сотацу, всех разбудил энергичный стук в дверь квартиры Оды Сотацу. Он не торопился подойти к двери, и тогда ее выбили. Он не торопился лечь на пол, и тогда его на пол повалили. В наручниках, совершенно измученного, его вывели и препроводили к фургону. Очевидец, с которым я разговаривал, сказал, что он не сопротивлялся, не кричал: “Я невиновен”. Он просто тихо подчинялся. Квартирная хозяйка вспоминает, что он был без куртки.

поведала мне:

– Вы ничего не сможете узнать про Оду, если не узнаете, какой он был добрый, не узнаете, что доброта, которая в нем была, которой он сам и был, пронизывала каждую клеточку его тела. Она была не в мыслях, не в решениях. Он просто был добрый и много раз поступал по-людски. Приведу вам пример… я была еще маленькая, но мать… мать мне рассказывала, что, когда соседка сверху, старуха, а Ода был молодой, года двадцать два-двадцать три, наверно, эта старуха заказала мебель с доставкой. Мебель была слишком широкая – не проходила в двери и застряла в дверях, по вине грузчиков, как-то так. Час был уже поздний. Рабочий день закончился. Утром грузчики должны были вернуться. Но старуха – она же не могла ни войти, ни выйти. Вся разволновалась. Стояла у двери, пытаясь выглянуть в узкие щелки, которые оставались в проеме. Безудержно говорила что-то, чего только не говорила, но грузчики уже ушли. Итак, Ода – что делает Ода? Он идет наверх с фонариком, усаживается у двери со своей стороны и всю ночь разговаривает со старухой, не отлучается до самого утра. А знаете, она, думаю, даже была ему несимпатична. Просто он был такой. Добрый мальчик. Вообще-то та старуха всем была скорее несимпатична.

Я пытаюсь поведать вам о трагедии. Я пытаюсь сделать это таким образом, чтобы как можно меньше навредить участникам событий – тем, кто остался жив после этой трагедии, но также был ее движущей силой.

Ода Сотацу подписал признание. Может быть, он нечетко понимал, что делает. А может быть, и понимал. В любом случае, подпись свою поставил. На следующий день, в субботу, пятнадцатого числа, его выволокли из дома и засадили за решетку. Поскольку документ – признание – носил исчерпывающий характер, никаких сомнений в виновности Оды никогда не возникало. Судебный процесс, когда он наконец начался, завершился быстро, а Ода Сотацу, пока процесс длился, едва ли что-то предпринимал – собственно, определенно ничего не предпринимал – в защиту своих интересов. Полиция добивалась – в то время как он находился под стражей в полицейском участке, ожидая суда, и в то время, когда, уже после суда, он находился в камере смертников – развязать ему язык, чтобы он рассказал о своих преступлениях. Он не заговорил. Сделал из своего молчания шатер, спрятался внутри и даже носу не высовывал.

В последующие месяцы Дзоо много раз навещала Оду. С Какудзо он больше никогда не виделся.

Нашу повесть продолжает информация, полученная мной от полицейских, тюремных надзирателей, священнослужителей, журналистов (присутствовавших при событиях в те годы) и родственников Оды. Именно так рассказывается история Оды Сотацу.

15 октября 1977 года. Ода Сотацу задержан по подозрению в причастности к Исчезновениям в Нарито. Таковое подозрение проистекает из признания, подписанного г-ном Одой и переданного в полицию неким анонимным лицом. Допрос проводится в помещении местного полицейского участка. Инспектор Нагано и еще один инспектор (имя не указано).

[ От инт. Расшифровка аудиозаписи допроса, возможно, содержит измененные фразы или сделана небрежно. Оригинал аудиозаписи я не слышал.]

1-й полицейский:Господин Ода, могу предположить, что вам известно, почему вы здесь. Предполагаю, вам известно, почему мы потрудились привезти вас сюда, предполагаю, вам известно, какая кара полагается за то, что нам дают ложные показания.